И есть еще не только личное, но и коллективное переживание, понимание и переживание нами исторических судеб народа, страны, в которой живем мы и, как мы надеемся и верим, будут жить наши потомки (дети, внуки, правнуки). Это эмоционально оцениваемое и переживаемое огромное пространство нашей страны как своего рода символ России, особо значимые для русского самосознания места и исторические времена: Москва, Санкт-Петербург, Урал, Сибирь, Кавказ, Крещение Руси, Отечественная война 1812 г., Великая Отечественная война 1941–1945 гг., ее основные события – битва под Москвой, Сталинградская битва, Курская дуга, падение Берлина, день Победы. Переживание значимых событий нашей истории, и не только побед, но и поражений, их оценка и дискуссии по этому поводу свидетельствуют о том, что мировоззренческие универсалии «пространство» и «время» не только осмысливаются, но и переживаются людьми.

Неотъемлемую эмоциональную составляющую категориальных смыслов, их несводимость только к понятийному каркасу отмечали Шопенгауэр, Ницше, Гуссерль. Эту тему глубоко разрабатывал Хайдеггер в анализе языка как «дома человеческого бытия». Он особо подчеркивал, что слова, выражающие предельно общие категориальные смыслы всегда несут поэтически образное содержание, которое предопределяет наше понимание мира и которое присутствует в любом творчестве человека, особенно в искусстве.

Категории культуры всегда переживаются людьми. Они – схематизмы их эмоционального отношения к миру, определяющие оценку тех или иных событий и жизненных ситуаций и поэтому выступающие одновременно и как базисные ценности культуры. Что такое свобода, что такое человек, что такое общество, для чего я живу? Ответы на эти вопросы лежат в смыслах универсалий культуры.

Содержание мировоззренческих универсалий достаточно сложно структурировано. В нем можно выделить три слоя смыслов. Первый слой смыслов – то всеобщее, что отличает человека от животного мира, что выступает своеобразным инвариантом различных культур и образует глубинные структуры любого человеческого сознания. Но он не существует в чистом виде, сам по себе, а сплавлен со вторым, который репрезентирует специфику культуры исторически определенного типа общества, выражает особенности способов общения и деятельности людей, хранения и передачи социального опыта, особенности принятой шкалы ценностей. Кроме того, второй слой смыслов характеризует национальные и этнические особенности каждой культуры, свойственное ей понимание пространства и времени, добра и зла, жизни и смерти и свойственное ей отношение к природе, труду, личности и т. д., что и определяет специфику различных культур. В свою очередь, исторически особенное в универсалиях культуры всегда конкретизируется в огромном многообразии групповых и индивидуальных мировосприятий и миропереживаний. Это третий слой смыслов – слой содержания мировоззренческих универсалий.

Когда мы говорим о разных цивилизациях и культурах, то главным в анализе их различий выступает второй слой смыслов универсалий культуры. Одни и те же мировоззренческие универсалии в разных культурах могут иметь разную смысловую интерпретацию. Например, категории бытия и небытия есть во всех культурах. Но если сравнить понимание этих мировоззренческих универсалий, допустим, в даосистской традиции Древнего Китая и в традиции античного полиса, то обнаруживаются разительные несовпадения.

На вопрос «Что такое бытие?» и «Что такое небытие?» древний грек ответил бы примерно так же, как мы сегодня: «Бытие – то, что меня окружает, что существует, предметный мир вокруг меня, люди, их сознание, их отношения, их мысли и чувства, а небытие – когда это все исчезнет». Т. е. небытие есть отсутствие бытия. Древний китаец сказал бы иначе: «Небытие – это вся полнота бытия». У него другая интерпретация общечеловеческого в мировоззренческих универсалиях и другая картина мира: бытие есть потенциальные возможности, которые только частично проявляются в наличном мире и лишь частично в нем реализуются, а все потенциальные возможности бытия – это небытие. В древнекитайской системе мышления мир предстает как постоянный круговорот превращения бытия в небытие, причем ситуации видимого, реального, вещного, движущегося бытия как бы выплывают из невидимого, покоящегося небытия и, исчерпав себя, опять погружаются в него. Небытие выступает как отсутствие вещей и форм, но в нем как бы скрыто все возможное богатство мира, все нерожденное, неставшее и неоформленное