Два возможных объяснения исчезновения в регионе горизонтально организованных социальных структур и смены их вертикальными иерархическими кажутся достойными внимания. Одно связано с внешними обстоятельствами – ростом военной активности из-за вероятного появления в ареале или на его границах индоевропейских племен. Второе касается хозяйства и даже быта: сосредоточение большинства населения на огромных поселениях имеет очевидные неудобства и объяснялось, скорее всего, неумением организовать управление в отсутствие непосредственного контакта между членами коллектива[135]. Наличие властной элиты неизбежно стимулирует производство престижных ценностей, совокупность которых создает то, что мы именуем «цивилизацией». Но означает ли это, что на предшествовавшие БМАК общества могут быть наклеены ярлыки типа «первобытность», «вождество», «союз племен», «военная демократия» или даже «мультиполития» и «протогород» (слитно)? По разным причинам все они либо явно ошибочны, либо не передают исторической специфики. По-видимом у, единая линейная классификация социумов в принципе невозможна, и их следует сопоставлять лишь по конкретным параметрам – технологическим, демографическим, организационным и пр.
Десять лет назад казалось, что крупные поселения подгорной полосы Копет-дага и БМАК относятся пусть не к разным «стадиям», то во всяком случае к разным хронологическим периодам в истории среднеазиатско-иранского региона. Однако сейчас находки месопотамской и протоиндийской печатей, да и сопоставление более рядовых материалов, характерных для разных памятников, позволяют датировать возникновение Гонура XXIII–XXII вв. до н. э., т. е. началом периода Намазга V. В это время на Алтын-депе появляются первые колонки, диски, жезлы и сам монументальный комплекс, известный под условным названием «зиккурата». Таким образом, среднеазиатские общества совершенно разного типа на протяжении нескольких веков сосуществовали и взаимодействовали, что делает задачу реконструкции их социальной структуры и политической организации особенно интересной и трудной.
А. В. Бондарев (Санкт-Петербург). Научное наследие В. М. Массона: внутренняя логика творческих исканий
Вадим Михайлович Массона, как никто другой, всегда был способен увидеть за местной спецификой тех или иных памятников культуры универсально важное для всего историко-культурного процесса. Особый интерес к «происхождению вещей», истории человеческого творчества, особенностям культурогенеза разных народов этот выдающийся ученый и удивительный человек проявил очень рано и сохранял его на протяжении всей своей жизни…