Всего на секунду оторвался от тела, вернулся к губам. Девушка уже не скромничала, отвечала с таким же жаром, втягивала его язык, отпускала, прикусывала губы… Путалась в пуговицах его рубашки - тоже хотела большего контакта…
- Валерий Александрович, у вас что-то … Ой, извините! Я слышала, что-то разбилось… - Он только успел выпрямиться, чтобы закрыть Катю своей спиной. Юлия, будь она неладна, впервые за все время показалась ему идиоткой. - Простите, я…
- Все нормально. Я сам уберу. - Бросил, не оглядываясь, уверенный, что ничего более объяснять не нужно.
Катя спряталась у него на груди, склонила голову, съежилась. Пришлось погладить ее по спине, успокаивая и подбадривая.
- Все, Катюш, она ушла, расслабься.
- Господи, позорище-то какое… Взрослые люди, а ведем себя… - Девушка покачала головой, начала озираться, видимо, в поисках своей футболки…
- Держи. - Валера быстрее обнаружил необходимый предмет, протянул ей, помог надеть и расправить. - Ничего позорного не произошло, я считаю.
- Блин, Валер, я понимаю все… Но… - До Кати, похоже, дошло, что она до сих пор находится в весьма недвусмысленной позе: сидит на столе, а меж ее разведенных ног стоит Валера. Еще больше смутилась и покраснела, заерзала.
- Да сиди ты уже спокойно, поздно дергаться. - Он придавил ее колени к столешнице, фиксируя на одном месте. Прекрасно понимал, что рассчитывать на продолжение было бы чересчур глупо. Но постоять вот так еще хотелось. Можно было бы хотя бы пообниматься. Действительно, совсем не по-взрослому размышлял.
- Валер, отпусти. Нас обоих понесло, конечно. И я благодарна даже, что Юля зашла сюда.
- Иначе что, опять бы рыдала о своей потерянной совести? Или еще о чем-нибудь? - Вышло как-то очень зло. Хоть он и не собирался ее обижать. Но слишком остро кололи воспоминания о том совместном утре, особенно, когда Катя так близко оказывалась.
- Боже мой… Валер… - Девушка, все же, отодвинула его от себя. Он послушно убрал руки и отошел, задетый ее тоном. - И ты еще меня спрашиваешь о мести?
- Не вижу связи сейчас.
- Зато я вижу. - Катя спрыгнула со стола, поправила одежду, волосы опять закрутила в узел на макушке. - Ты мне до сих пор простить не можешь, что я себя так повела.
- А я должен был быть счастлив?
- Нет, конечно. Но и мог бы понять мое состояние, а не злиться до сих пор.
- Я не злюсь. Просто выстраиваю параллели. История повторяется. - Он ухмыльнулся, иронизируя. Правда, с трудом бы мог сказать, над кем конкретно.
Откровенно раздражал тот факт, что в их противостоянии уже не в первый раз Катя одерживала верх. И пусть ее победы означали поражение для нее же: нельзя сказать, что девушка была счастлива от того, как реагировал Валера. Лично его не устраивала эта ее непредсказуемость и неопределенность.
- Ты знаешь, Валер, мне перед Юлей стыдно. Человек, может, завтра сядет за этот стол завтракать, а я его своей задницей протираю. Это, как минимум, негигиенично.
- Это все, что тебя смущает?
- Нет. Еще то, что я забыла о присутствии посторонних людей. В моем возрасте уже пора немного соображать. - Польстить хотела, что ли, этой своей забывчивостью? Но больше было похоже, что Катя сердится сама на себя.
- А наличие живого мужа - не такая и проблема уже? - Валера все ждал, когда же она начнет сокрушаться о потерянной чести и достоинстве, и о том, как нехороший человек ее безбожно совратил.
- А где он, тот муж, Валер? - Катя как-то горько отмахнулась и склонилась над осколками чашки, так неудачно слетевшей со стола. - Почему я должна что-то хранить для него, если он меня саму не очень-то и бережет?