– Это все?

– Да.

К этому времени чай почти поспел. Не раскрылся еще, но уже был заварен. Макс водрузил на стол чайничек и кружки. Из германской фарфоровой посуды, украшенной тонкой работой, он пил чай один или с куклами-сестричками.

– Вы больше не звонили и не писали Павлу Евгеньевичу? – с невинным видом спросил Святозар.

Макс понял, что полицейские взяли на контроль телефонные контакты и интернетовские, проштудировали звонки и переписку покойного. Как быстро работают, это ж надо…

– Отправил одно сообщение на сайте, где познакомились, – признался Максим.

– Какого содержания?

– Вы же наверняка сами знаете. Не просто так пришли же?

– И все же я хотел бы услышать от вас.

– Дословно не воспроизведу. Но я ругался. Обзывал Павла.

– И угрожали.

– Нет, это вряд ли…

Святозар снова открыл свою сумочку. Достал распечатку. Перебрал листы, нашел строчку, которую хотел зачитать:

– Желаю тебе гореть в аду!

– Разве это угроза? – Он открыто посмотрел в глаза парню. Знал, его чистый взгляд действует обезоруживающе. Впрочем, у Макса вообще было очень располагающее лицо.

– Ладно, пожелание… Гореть в аду.

– Я психанул и отправил Павлу это гневное письмо. О чем сожалею.

– Чем он вас так разозлил?

– Он хотел подменить куклу. И так называемый эксперт ему в этом помогал.

– Имя можете назвать?

– Дмитрий Иосифович. Фамилия – Коцман.

– Я слышал об Иосифе Абрамовиче Коцмане. Он известный реставратор.

– Да-да-да. О нем ходят легенды. Лично я с ним не встречался, но, слышал, он творит чудеса. Берет за свои труды очень много, но клиентов недовольными не оставляет. Не просто чинит игрушки, а вдыхает в них новую жизнь. Сын, увы, пошел не в него. Как я понял, Дмитрий пытался освоить ремесло, стать достойным преемником, но на детях гениев природа отдыхает. И он, пользуясь именем, стал мошенником.

– Это серьезное обвинение, – заметил Святозар и налил себе чаю.

– О нем ходят дурные слухи среди коллекционеров. Я ознакомился с ними только после нашей встречи. Тогда-то и отправил гневное послание Иванову.

– Но почему вы стали наводить справки?

– Мне показалось (не пойман – не вор), что Дмитрий с Павлом пытаются подменить мою Лиззи. Вы, естественно, не в курсе, но подделок и на нашем рынке превеликое множество. На глазок не всегда определишь, какая кукла перед тобой – антикварная или ее точная копия.

– Да, я слышал об этом. Родная сестра моего отца тоже увлекается коллекционированием кукол.

– Как интересно. Я могу ее знать. Как ее имя?

– Надежда Ивановна.

– Фамилия?

– Гаранина. Она не была замужем. Ее только пупсы интересуют. И лишь те, которых она находит на блошиных рынках. От нее я услышал о Коцмане-старшем. Именно он тетке реставрирует пупсов. Так вы ее знаете? – Максим покачал головой. – Тогда вернемся к истории с несостоявшейся подменой. Расскажите ее в деталях.

– Я их не помню. Эксперт мне сразу не понравился. Взгляд у него какой-то мерзкий. А Павел заметно нервничал. У Дмитрия был чемоданчик, который он держал между ног. Сказал, там инструменты для экспертизы, но ни разу его не открыл. Лиззи он очень придирчиво осматривал, и когда она находилась в его руках, Иванов из кожи вон лез, чтобы меня отвлечь. Пытался увести в другую комнату. Я почуял неладное и, забрав куклу, ушел. Вот и весь рассказ.

– Больше вы не виделись?

– Нет. Я сторонюсь нечистых на руку людей.

– Но вы грозились проучить Иванова, – снова заглянул в распечатку Святозар.

– И я сделал это. Рассказал всем о его непорядочности. Оставил на всех известных мне тематических сайтах «плохие отзывы».

– Все?