– Как у тебя дела в личной жизни? – спрашивает она и с интересом ждёт ответ.

– Мы договорились не обсуждать это.

– Да, я помню. Но ты меня знаешь, Тим, я очень любопытная, – вишнёвая улыбка касается края бокала: Агата делает глоток терпкого вина.

– Договор есть договор.

– Ты такой упрямый. Ещё не встретил ту, которая растопит твоё сердце. Ах… У меня бы это получилось, если бы ты подпустил ближе.

– У нас уже опасная близость. Я к тебе с деловым предложением, Агата.

– У тебя такое серьёзное выражение лица. Слушаю…

– Мне нужно сопровождение на завтра. Вечеринка у Игната в загородном доме.

– И ты приглашаешь меня? Я согласна! – воодушевлённо отвечает женщина. – Как раз я послезавтра улетаю в Италию, отличный отдых перед началом новых съёмок.

– Дресс-код ты знаешь. Мой водитель заедет в шесть часов.

– Хорошо. У вас с Игнатом всегда такие тёплые отношения, как у отца с сыном.

Я молчу, мысленно желая, чтобы вино не развязало язык Агате больше положенного.

– А мой муж совсем не умеет ладить с сыном. Они как два чужих человека, и я уже сошла бы с ума, если бы не постоянные съёмки. О, боже! Ты смотрел новый фильм, в котором я сыграла главную роль?

– Не помню. Мне некогда смотреть кино.

– Да? – обиженно опускает глаза. – Но ты посмотри, как будет время. – Хочешь, посмотрим сегодня, я сняла номер в гостинице в центре, там так уютно…

Это была интересная перспектива. Остаток вечера и ночь у меня были свободны. Я кивнул, оплатил счёт и оставил официанту чаевые. В машине Агата максимально близко придвинулась ко мне. Я чувствовал её горячие бёдра даже через брючную ткань. Она положила ладонь на моё колено и погладила его. От её прикосновения жар паутиной разошёлся по всему телу. Горячие нити тянулись в пах, по прессу, груди… Я напрягся.

– Ты продолжаешь заниматься спортом, это видно с первого взгляда, но мне было неловко говорить об этом в ресторане, – тихо говорит Агата.

– Постоянство – залог успеха.

Я чувствую её близость, опускаю взгляд, вижу упругую грудь. Животное желание внутри требует сорвать с Агаты платье и впиться губами в набухшие соски. Но чем дольше держишь себя, тем сильнее наслаждение, когда наконец даёшь себе волю. Агата проскальзывает пальчиками между пуговицами рубашки, и они касаются моей горячей кожи. Шофёр плавно ведёт машину, он отгорожен от меня чёрной панелью, в окнах мелькают разноцветные огни.

– Не всё сразу, – останавливаю Агату. Оттягиваю ткань выреза, провожу языком по соску. Он тут же становится торчком, блестит от влаги. Отпускаю ткань, и на платье появляется мокрый след. Хочу поставить её на колени, взять за волосы, чтобы её вишнёвые губы двигались вверх и вниз по моему отвердевшему члену.

Машина подъезжает к гостинице, в брюках уже тесно.

12. Глава 12

Настя

В комнате достаточно тепло, но я никак не могу согреться. Не знаю толком почему: из-за температуры или от холодного взгляда Тимура. Он ничего не сказал, только окинул меня брезгливым взглядом, таким, что я почувствовала себя брошенным и облитым помоями котёнком, маленьким и никому не нужным.

Мне настолько больно, что не перестаю плакать, как дура. Он не стоит моих слёз. Но оскорблённая душа этого не понимает.

Я уверена, что у него нет друзей. У таких людей не может быть близких. Они не умеют наслаждаться жизнью так, как обычные люди. Радоваться солнцу, ясному небу или расцветающим весной яблоням. Они видят только деньги, растущие цифры на счетах и знаки валюты над головой таких же, как сами. Такие люди несчастливы, как бы они этого не отрицали.