Эти жалкие утешительные мысли помогли мне справиться с выражением моего лица и медленно отвести взгляд от вошедшего, уперев его в гардероб напротив. Потому что если мимикой своей я ещё владела, сохраняя невозмутимую (а скорее, окаменевшую от очередного сюрприза) физиономию, то глаза, боюсь, я так хорошо не контролировала, и плескающееся в них смятение с отчетливыми всполохами подступающей паники были уж слишком яркими, живыми, а потому и подозрительными эмоциями для куклы, пусть даже магической.

Так что я выпученные глазки-плошки в шкаф и уставила глубокомысленно, позабыв моргать или хотя бы вернуть им (глазам своим) нормальные естественные размеры.

Вошедший остановился сразу, едва меня заметил, резко, словно напоровшись на невидимую стену, и сейчас стоял молча, глядя на меня с искренним потрясением, которое начинало понемногу нервировать. Он выхватил меня взглядом сразу, безошибочно определив свой подарок, может, потому что остальных присутствующих знал в лицо, а, может, потому, что я единственная, кто не пошевелился при его появлении. Придворные дамы как упали на пол в глубоком реверансе, так там и находились, не спеша разгибаться. А я как сидела на кровати…так и сижу. И хвала Мейре, иначе бы рухнула на пол от ужаса навалившегося на меня открытия: мне придется играть роль подарка для взрослого мужчины. Даже думать не хочу, для чего ему кукла…

– Какая красавица! – судорожно вздохнув, выдал, наконец, принц Родерик, продолжая пялиться на меня. И я в очередной раз испытала сильнейшее искушение (и даже настойчивую потребность) упасть прямо на календусский ковер спальни. Хвала Мейре, что на кровати сидела, и дальше буду! И плевать мне на все правила этикета. Я же кукла, что с меня взять? Зато можно не свалиться от изумления, имея под попой надежную поддержку удобного матраса. Нет, я, конечно, привлекательная, но вот чтобы взрослые принцы при встрече со мной дар речи теряли и глаз отвести не могли?! Да ещё когда я без грамма косметики, с растрепавшимися волосами и в этом невыразительном платье?! Со стойким выражением легкой дебильности на лице? Ну, хе-хе…я не настолько самоуверенна.

Почему, кстати, он так смотрит? Довольно странная (и слишком сильная!) реакция для мужчины его возраста, тем более, принца. Ведь это принц Делаэрт, да? Я сделала в мыслях секундную паузу, словно предлагая Мейре сжалиться надо мной и внести долгожданную коррективу: послать уже, наконец, требуемого мной ребенка, с которым надо будет время от времени играть, гулять, ну или даже языкам обучать иностранным, я и на это согласна! Я вот календусский неплохо знаю…Выучила в прошлом году для…хе-хе…деловой поездки.

Мейра и послала мне…лийра Термонта, тенью скользнувшего в спальню. Ну, этот тоже на милого мальчика не слишком похож. Мейра – она такая шутница!

– Потрясающая красавица! – негромко повторил принц с четко прозвучавшим неподдельным восхищением в голосе. Я едва из образа не выпала и не метнула в него недовольный настороженный взгляд: он издевается, что ли?! – Ведь так, лийра Бри?

Родерик спросил старшую придворную даму, которая стояла к нему ближе всех, но не повернулся к ней и даже взгляда с меня не перевел. Хм, это что – проверка на вшивость? Вопрос с подвохом или как?

Хотя принц обратился к лийре Бри, вздрогнули почему-то три остальные лийры, нервные они какие-то. А вот старшая дама сохраняла завидное самообладание, и голос её лишь дважды прервался, когда она почтительно ответила:

– Вы совершенно правы, Ваше высочество. Искусство мастера Рейса превзошло все наши ожидания.