– Так что подумай, прежде чем со мной связываться, – печально улыбнулась она. – Я для тебя явно неподходящая компания.

– Ева, блин! – воскликнул он запальчиво. – Мне плевать, что твой брат женился на моей бывшей. Я сумею мирно сосуществовать с этой стервой. Мне положить с прибором, что твоя подруга обокрала Дему… Ну или он ее подставил, – поспешно добавил он, заметив, как Ева нахмурилась. – Я не собираюсь терять тебя, малыш, – Агафонов, откинув в сторону только–только купленные санки, шагнул к Еве и, сграбастав ее в охапку, пробурчал недовольно: – Не отпущу тебя. В плен возьму, слышишь? Мне все равно, чья ты подруга или сестра, понимаешь? Я с тобой хочу жить, а не с Тамиллой или твоим братом… Мне давно плевать, что скажут другие. Как косо посмотрят… Я тебя хочу, Ева. Навсегда хочу, понимаешь?

– Да, – прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь. – Я тоже… Мне без тебя плохо, будто крылья отрезали. И дышится с трудом… Я гнала, гнала от себя мысли о тебе, Миш! Но все к одному. Тонечка, Камилла! В этой истории разобраться нужно… Я Камиллу не могу бросить…

– И не бросай, – фыркнул он, целуя ее в щеку и собирая губами одинокие слезинки. – Я вон Ромке взамен пропавших двадцать кусков выдал, и мое дело сторона. Тем более что не желаю с тобой из–за этой истории ссориться.

– А я Камилле помогла, – улыбнулась Ева, лукаво глянув на Агафонова.

– Предоставила свою квартиру в качестве тайного убежища? Но Дема найдет. У него особый нюх.

– Вот и пусть пойдет замок понюхает, – фыркнула Ева, тем самым подтверждая гипотезу Агафонова. – Камиллы в городе давно нет. Ей еще люди помогают… – заявила она с ходу и осеклась. – Только ты же не передашь это своему другу? – испугалась она.

– Ну–у, не знаю, – весело протянул Михаил. – Если ты меня как–нибудь задобришь, чтобы я смог забыть, – рассмеялся он и внезапно посерьезнел. – Все, что касается тебя, Ева, не подлежит разглашению, поняла? – рыкнул он и, прижав ее к себе поплотнее, принялся целовать. Щеки, глаза, губы – все без разбора. – Выходи за меня замуж, – протянул он. – Что–то я совсем измучился…

– Так быстро? – охнула Ева и даже обеими руками схватилась за щеки. Агафонов напрягся, ожидая отказа. Но внезапно понял, что она улыбается и улыбка становится все шире и шире. – Да! – воскликнула она. – Как же я долго ждала этого… – пробубнила она, прыгая. Обвила обеими руками шею, прижалась изо всех сил.

– Тогда пойдем, – хрипло прорычал Агафонов, втаскивая будущую жену в соседнюю лавку. Оказавшуюся ювелирной.

– Бриллиант или изумруд? – просипел он, ставя Еву на идеально чистый и гладкий мраморный пол.

– Что? – изумилась она. – Как?! – всполошилась в панике.

– Ты мне серьезно ответила, Ева? – хмуро воззрился на нее Агафонов. – Не передумаешь?

– Да, серьезно, – пролепетала она. – Но давай чуть–чуть подождем…

– Я согласен, – кивнул Агафонов, придерживая одной рукой растерянную Еву, а другой санки, – если ты мне внятно объяснишь, для чего тебе нужно время, я тебе его дам…

– Я не знаю, Миш, – прошептала она. – Все так неожиданно. Вот шли гуляли, и тут бац – кольцо покупать…

– Это и все, что тебя тревожит? – с сомнением пробурчал он. – Нам нужно специально в другой день прийти? А как быть, если я хочу подарить тебе кольцо сегодня и на весь мир заявить, что ты моя?

– Сегодня? – ошалело переспросила Ева, обведя растерянным взглядом небольшой магазинчик, сплошь заставленный витринами с часами и ювелирными украшениями. – Вот прямо сейчас?

– Ну да, – решительно заявил Агафонов, нутром чуя, что, если чуть перегнуть палку, – Ева сбежит. А если пойти у нее на поводу – испугается и передумает. Или, еще хуже, наслушается советов Антонины.