«Новенькая, – улыбнулся он. – Можно, конечно, рассказать, почему до вечера я не пью алкоголь, но тема настолько личная, – тяжело вздохнул он про себя, крепко сжимая руль. – Да и ни для кого не секрет, что мою маму сбил пьяный водитель, – сжал он челюсти. – Мужика, естественно, посадили, – скривился Агафонов, прекрасно помня, сколько стараний для этого пришлось приложить. – Только вот решением суда маму не воскресишь».

Он собрался пошутить, рассказать Еве о Заке, домашнем боевом слоне, но снова позвонил Рома Демьяновский и своим дурацким звонком вывел Агафонова из себя.

– Я жду тебя, – прогремел друг детства. – Как дурак сижу в приемной, – пророкотал он, и Агафонов на миг представил суровое и вечно раздраженное лицо, и будто наяву увидел Ромку, сидящего в длинном черном пальто нога за ногу.

«Красавец», – усмехнулся Агафонов, делая ударение на последнем слоге.

Он без всяких душевных метаний пересек двойную сплошную около въезда на подземную парковку и, заметив изумленный взгляд Евы, объяснил мимоходом:

– Я постоянно езжу.

«Как будто это великое оправдание!» – мысленно парировала она, а вслух ничего говорить не стала.

«Что толку? – вздохнула она про себя. – Скоро мы расстанемся насовсем и больше никогда не увидим друг друга», – подумала она, когда серебристый крузак Агафонова резво скатился вниз. Выехал почти в самый центр парковки и замер, перегораживая всем дорогу.

– Что? – усмехнулся Михаил, поймав ее рассеянный взгляд. – Это мое законное место.

– Так другим же неудобно, – пролепетала Ева. – Вы же перегородили всю дорогу.

– Ева, – весело хмыкнул Агафонов. Девчонка не переходила границ, но так смешно возмущалась, что самого Михаила это забавляло. – Тут все вокруг мое, понимаешь? – заметил он небрежно. – Мое здание, мой автомобиль. Где хочу, там и ставлю, – хохотнул он, в глубине души радуясь шутке.

– Ясное дело, – пробормотала Ева, открывая дверцу, и не успела выйти, как сильные руки Агафонова подхватили ее, прижали к себе.

– Жду нашей ночи, – прошептал он хрипло и деловито добавил: – Я скажу, когда придет время покинуть столовку.

 Затем мимо машин прошел с ней до лифтов и, нажав на большую серую кнопку, быстренько поцеловал. А когда дверцы разъехались в разные стороны, легонько подтолкнул к кабине и шлепнул по попе.

«Вот только сам не поехал», – проворчала про себя Ева и, заслышав, как рядом проскрежетал более скоростной лифт, поняла, что Агафонов воспользовался индивидуальной каретой.

До самого начала корпоратива она дергалась и раздумывала. Правильно поступила или нет?

«Нужно поговорить с папой, – отмела она в сторону сомнения. – Или с Алиной. Есть ли у них вакансия юриста. После праздников напишу заявление… И поговорю тогда же. А то все каникулы хором начнут талдычить: «Уходи-уходи!» – решила Ева и позвонила Камилле.

– Я сейчас занята, Дусичек, – проворковала подружка. – Потом наберу. Но если не созвонимся, поздравляю тебя, моя крошка, с Новым годом! Любви тебе и счастья!

– Тебе тоже, – опешив, пробормотала Ева и, увидев погасший экран, недовольно подумала:

«Что происходит, Милка? Твою мать…»

Она собралась позвонить Яне и с ней обсудить странное поведение подруги, но в кабинет весело ворвались Юлька с Риткой.

– Что у тебя с нарядом? – азартно полюбопытствовала Юля. – Удалось что-нибудь придумать?

– Да, – улыбнулась Ева и, решив ничего не говорить о покупке, легко соврала: – Я взяла у подружки. Она занимается восточными танцами.

– Показывай, – велели режиссер и сценарист. – Так интересно!

Ева подошла к шкафу и достала плечики, на которых царственно висела зеленая юбка. Ева придирчиво осмотрела загибы ткани. Естественно, она повесила юбку в шкаф сразу после ухода Агафонова. Но складки так и не отвисли.