– Конечно, – закивал Агафонов, напоминая себе ишака из «Кавказкой пленницы». – Обязательно вернемся. Может, соберешь сегодня вещи, а я попозже вечером за Егором заеду?

– Завтра утром, – возвестила Нина, вновь почувствовав свою значимость.

– Хорошо, – рыкнул Агафонов, – в восемь утра. Нам еще полдня ехать.

– Но, – попыталась возмутиться она. – Я так рано не встаю…

– У тебя два варианта на выбор, – процедил он, теряя терпение. – Или сегодня вечером, или завтра утром. Решайтесь, мадам! – криво усмехнулся, глядя на бывшую жену и в который раз осознавая, что ничего не чувствует к ней.

– Завтра. Утром, – отрезала Нина. – Приезжай к девяти, Агафонов.

Возвращаться в офис Михаил не стал. Спонтанная поездка к отцу требовала подготовки. Поэтому, поставив машину на станцию техобслуживания, пешком вернулся домой и позвонил бате. Трубку никто не взял.

«Увидит пропущенный, перезвонит», – хмыкнул он про себя и направился в кабинет работать. И только поздно вечером осознал, что отец так и не перезвонил.

«Ерунда какая-то, – скривился он. – Приеду, проведу беседу!»

До праздничного банкета оставалось совсем немного времени. Поэтому вернувшись домой, Ева сразу кинулась накрывать на стол. Девчонки обещали приехать сразу после работы. Она весело носилась по кухне, пританцовывая и напевая себе под нос. Заказала пиццу и роллы. Выставила на стол пузатые бокалы на высоких ножках.

– We Will Rock You! – пропела знаменитый хит Квинов и даже ногой в такт притопнула. – Мы вас сделаем, и весь мир будет у наших ног, – напевала Ева, моя фрукты и выкладывая их на тарелку.

– Это только начало, – заявила она самой себе, пристальным взглядом осматривая стол. – Я смогу состояться в профессии! А иначе и быть не может. Взяли ж меня в этот «АМА-Девелопмент»! АЯ даже Глеба Старшинова обошла, – усмехнулась она и, услышав звонок домофона, пошла открывать дверь подружкам.

– Йеху! – заорали с порога Милка и Яна и полезли целоваться. – Сегодня мы пьем за твою карьеру, мать!

Уже намного позже, когда бокалы опустели, а коробки из-под пиццы сложили в кулек и выставили на балкон, Ева обвела глазами подруг и решительно встала. Вытащила из шкафчика еще бутылочку вина и провозгласила:

– Я хочу выпить за вас, девчонки! За нашу дружбу! – пьяненько всхлипнула она. – Что бы я без вас делала.

Подружки серьезно кивнули, и каждая в душе припомнила те мелкие и не очень неприятности, когда две других бросали все свои дела и мчались на помощь.

– Наша дружба, – пьяно икнула Камилла, – дороже всех денег мира. Только вы оказали поддержку, когда Вадик Рыльский обвинил меня в воровстве. Я думала, что со стыда сгорю, – протянула Милка, схватившись руками за пунцовые щеки.

Ева посмотрела на подружку, поправлявшую белесую прядку, выбившуюся из строгого пучка, и заявила воинственно:

– Да я и не собиралась молчать! До сих пор уверена, что это он у классухи бабки стырил!

– Да больше некому, – авторитетно кивнула Яна. – Если бы у нашей Анны Петровны была голова вместо репы, она бы его поймала с поличным, – зло вскинулась она и постановила непререкаемым тоном: – Ладно, девочки, проехали. А встречу Рыльского, лично плюну в его гадскую харю!

– А я… – начала было Ева и тут же опомнилась. – Мы эту суку засудим, девочки! Вот погодите, как стану я прокурором! – важно заявила она и добавила б еще что-нибудь, но звонок в дверь прервал ее на полуслове.

– Кого-то ждешь? – напряглась Яна и машинально закрутила на пальце тугой рыжий локон.

– Нет, – мотнула головой Ева. – Но ты же знаешь, у меня проходной двор. То тюлень постучит, то олень, – недовольно бросила она и пошла открывать.