Через несколько часов показался и город Кобор, но мы его проехали по самому краю, я бы сказала, по окружной. Дома здесь были не сказать, что богатые, но и не бедные. Каменные и деревянные, не больше двух этажей. Некоторые окружены заборами, за которыми виднелся сад. Улицы вымощены плотно подогнанными досками, по краям дороги сточные канавы. Народу почти нет – темно уже. Даже и не сумерки, а поздний вечер. Редкие прохожие не обращали внимания на трех измученных всадников. К дому Лисовских подъехали в кромешной тьме, и с лошади меня парни стаскивали вдвоем. Ноги гнуться отказывались.

- А вы молодец, лирра, - похвалил меня Демьян. – Редко какая женщина выдержит такую поездку без нытья. Ну разве что льера Софья…

И столько в его голосе было мечтательной тоски, что я сразу поняла: влюблён.

Дом льера Лисовского показался мне большим и добротным, совсем не похожим на русские особняки. Строения он был непривычного, в виде буквы «Г»: длинная часть была одноэтажной, а второй этаж был лишь над меньшей «палочкой».

Демьян пояснил, что длинная часть считается нижней, или черной. Там живет охрана, слуги, находятся хозяйственные и складские помещения. В парадной части дома живут хозяева и принимаются гости; прислуга туда допускается не каждая. Кухня же находится ближе всего к «белой» части, да это и неудивительно – пищу там готовят и на слуг, и на хозяев. Оттого кухарка считается главной в нижней части и командует всей прислугой, кроме горничных. Горничными ведает управляющий, с которым меня обещали познакомить утром.

Сейчас же через широкие двери мы прошли в жарко натопленное помещение, которому мог позавидовать лучший московский ресторан. Здесь воплощалась мечта любого шефа: вдоль стены тянулось несколько метров сложенных из камня печей – пожалуй, это слово подходит к этой конструкции наиболее точно. На них стояли кастрюли и сковородки самых разных размеров. Огромный стол посередине кухни был вымыт до блеска. Выбор ножей и топориков, висящих на крючках вдоль стены, впечатлял так же сильно, как сияющие медными и стальными боками сосуды причудливых форм на полках. Каждая пядь рабочего пространства была использована: вдоль всех стен стояли столы разной высоты или шкафы. На стенах было множество полок. В углу глубокая раковина с медным краном – аллилуйя, здесь есть водопровод!

Над всем этим богатством, уронив голову на лежащие на столе руки, дремала худенькая девочка лет двенадцати.   

- Эй, Лиска, - окликнул ее Никита. – Хватит спать! Поесть нам собери, да шевелись!

Девочка вскочила, испуганно вскрикнув и завертев головой, но, увидев знакомые лица, быстро успокоилась.

- Вам бы, Никита Димитриевич, только поесть, - бойко ответила она. – Нет бы что другое сказали!

- Поесть и попить, - согласился парнишка. – И гостью разместить. Это новая кухарка у нас.

Девочка поглядела на меня с опаской, а потом быстро достала из шкафа глубокие тарелки, куда щедро наложила тушеных с мясом овощей.     

Овощи были переварены и недосолены, но юноши накинулись  на них как саранча. Я же только поковырялась в миске, выбирая куски мяса. Девчушка наблюдала за мной искоса, но молчала.

- Комната кухарки в каком состоянии? – спросил ее Демьян. – Я Грегору говорил, чтобы подготовили.

- Я не знаю, - сказала Лиска. – Моё дело маленькое: следить за огнем и кормить тех, кто ночью приезжает. 

- Ну хоть покажи, где комната-то.

- Ой, да что с вами сделаешь, - вздохнула девочка, словно маленькая старушка. – Пойдемте ужо, покажу. Пожитков-то много у вас, лирра?