Мать моих детей, которую я довел до белого каления, исчерпала свое терпение и бросила меня. Решила продолжить банкет в другом месте. Мне же лучше. Я заслужил немного отдыха.

И вот я один, я раздавлен.

Хотелось бы мне внезапно помолодеть.

Представляю свою заявку на сайте знакомств:

«Сорокалетний подросток с тремя детьми, двое из которых инвалиды, ищет молодую, образованную, красивую девушку с чувством юмора».

Юмора со мной надо много, особенно черного.

Я встретился с несколькими глуповатыми красотками. Про детей, конечно, умолчал, а то девушки бы сразу разбежались.

Помню, одна блондинка, которая знала, что у меня дети, но не знала про болезнь, спросила: «Когда ты представишь меня своим детям? Такое ощущение, что ты меня стесняшься».

В специализированном учреждении, где находятся Тома и Матье, есть молодые симпатичные руководительницы. В частности, мое внимание привлекла высокая красивая брюнетка. Я подумал, что это идеальный вариант: она знает моих детей и умеет с ними управляться.

В итоге ничего не вышло. Наверное, она решила: «Инвалидов мне хватает и в будние дни, это – моя работа. Но по выходным я хочу быть с нормальными людьми». Или, может, я ей не понравился, и она подумала: «У этого парня двое больных детей. Не дай бог от него залететь. Нет уж, спасибо».

А потом однажды я вдруг встретил чудесную умную красивую девушку с чувством юмора, которую заинтересовали я и мои горемычные дети. Судьба мне улыбнулась, и девушка меня не бросила. Благодаря ей Тома научился застегивать и расстегивать молнию. Правда, на следующий день забыл, как это делается, но тем не менее.

С моими детьми можно не бояться повторений, они все забывают. Ни привычек, ни усталости, ни скуки. И ничто у нас не выходит из моды, все в новинку.

Птенчики мои, мне грустно думать о том, что вы никогда не узнаете главного в моей жизни чувства.

От него весь мир замирает, весь мир сводится к одному-единственному человеку, к единственной женщине, и вы трепещете, слыша ее шаги, ее голос, вы изнемогаете, видя ее. Вы боитесь слишком сильно сжать ее в объятиях, потому что она хрупкая, вы будто в огне, когда целуете ее, окружающий мир оказывается на заднем плане.

Вы никогда не испытаете сладостного волнения, когда по коже мурашки, когда вместо крови по венам словно проходит электрический ток, а потом разряд – и вы слабеете, млеете, болеете странной непонятной болезнью. У вас кружится голова, вы не в силах сосредоточиться, вы одержимы кем-то, вы сходите с ума, плачете и смеетесь, вас бросает то в жар, то в холод, вас трясет, вы несете чушь, лепечете ерунду, вы одновременно в раю и в аду, и сколь ни страшна ваша мука, еще страшнее – разлука.

Увы, птенчики мои, вам никогда не суждено научиться спрягать в первом лице единственного числа настоящего времени глагол «любить».

Когда на улицах меня просят сделать пожертвование в пользу детей-инвалидов, я отказываюсь.

Но не говорю, что у меня у самого двое детей-инвалидов. Такое заявление приняли бы за глупую шутку.

Вместо этого я легко и непринужденно, с улыбкой на губах, отвечаю: «Я недавно делал пожертвование».

Я выдумал птичку, редкую птичку по имени Антилет. Она не такая, как другие. У нее головокружение. Для птиц это большой недостаток. Но у Антилета твердый характер. Вместо того чтобы жалеть себя, он смеется над своей слабостью.

Всякий раз, если кто-нибудь попросит его взлететь, он придумывает забавную отговорку и смешит окружающих. А порой даже издевается над нормальными птицами, которые могут летать. Такой вот он дерзкий.