Молодой человек не раз спрашивал себя, почему ему так нравятся женские страдания, но не мог найти ответ. Он ни разу ни с кем не встречался по-настоящему, и желания не возникало. Его даже раздражали счастливые любящие женщины, когда они долго были в таком состоянии. Их безграничная любовь была блаженством, только в тот миг, когда он этого добивался. Потом же она становилась скучна и обыденна.
Всё это: милый, любимый, давай устроим ужин при свечах, я скучаю, ты самый лучший, – выводило из себя и раздражало. Он не мог терпеть этого более трёх месяцев, после чего рвал отношения без жалости и остатка. Вот это было блаженство в десятикратной степени.
Причём если план завоевания он прописывал заранее, то сценарий расставания приходил потом. Для Алехандро было неземным наслаждением по завершении реальной истории прочувствовать её в деталях на страницах своих рассказов.
Он смаковал каждой буквой, каждым словом, каждым ароматом, каждым вздохом. Его фразы были настолько эмоционально насыщены и правдивы, что Алехандро будто проживал историю заново в новых красках, записывая её.
Рассказы получались острыми, яркими, эмоциональными. Повествование держало в напряжении читателя до последней строчки, от страниц невозможно было оторваться.
Ничего лишнего. Нет занудных описаний природы, ветерка над морем, мощи и величества гор – только действия, только факты. Только бездна чувств: любви, страсти, а потом страданий и ненависти, а также всех существующих и несуществующих переживаний на свете.
Он писал очень ярко и живо, и от этого его слова проходили ледяными мурашкам до самого костного мозга, заставляя читателя чувствовать в мельчайших деталях все переживания героинь и приходить в ужас от бездушия главного героя.
После прочтения рассказа реакция была одна – холодящее оцепенение, безмыслие, безмолвие. Невероятно, но как читателям, так и Алехандро нравилось испытывать эти чувства, поэтому они с жадностью сметали очередное издание Суфримьентос.
«Нет разницы между положительными и отрицательными чувствами. И то, и другое жизнь и природа человека. Губит, то что подавлено. Губит то, что не прожито».
Алехандро проживал и помогал проживать.
Писателю были безразличны гонорары, он не заботился о деньгах. В восторг его приводило, то, что люди такие же, как и он. Людям, как и ему, нужны яркие ощущения на границе жизни и смерти, рая и ада, любви и ненависти, чтобы почувствовать жизнь, чтобы почувствовать себя живыми.
Популярность рассказов росла. Алехандро чувствовал себя эпицентром мира людей, голодающих по ярким чувствам. Молодой человек был для них богом, дающим пищу среди серого и голодного дня.
Мир однообразен, все знают наперед, что будет завтра, через месяц, через год. Детские широко открытые удивлённые глаза сменил иной взгляд, системный.
Все вписаны в одни и те же рамки: кто-то в золотые, а кто-то в унылые. Суть от этого не менялась, люди ежедневно делали одно и то же. В основном то, что они абсолютно не хотят.
Кругом коробки и правила, которые позволяют удерживать людей в системе. У каждого – своя коробка. И все коробки аккуратно и системно уложены в одну большую коробку.
И только экстремальные ощущения, за границей коробки, хоть на минутку могли вытолкнуть человека в мир, где ещё есть чувства, где ещё есть жизнь. Истории Алехандро погружали читателей в мир, где они живые, где они чувствуют.
2. Что есть истина?
После того, как молодой писатель «утопил» последнюю жертву на страницах рассказа, он почувствовал колоссальный выброс энергии, выраженной состоянием эйфории. Потом настало умиротворение и покой.