Само собой, что с ночевкой. Сюда я не вернусь, если вы двое здесь останетесь, нетушки.

- Да. Думаю, дело затянется, заночую там. Спасибо за ужин, все было вкусно. Мой респект хозяйке, - улыбнулась маме, - и Раулю, - подмигнула Владимиру.

И не задерживалась больше. Слышала, что они перекинулись парой фраз про меня, но не вслушивалась. Хватит мне и того, что я подслушала. Это бы переварить. Вот не первый раз, а бесит каждый раз. Сама от себя устала.

На скорую руку собрав необходимое для ночевки, я одеваюсь и набираю подружке.

- Иду к тебе, чайник ставь.

- Что, уже соскучилась? - стебется она тут же.

- Ага, жить без тебя не могу. Новости есть. Приду расскажу.

- Чем удивлять будешь? - интересуется живо.

- О, ты обомлеешь.

Мой рассказ был долгим и обстоятельным. Марья попросила не упустить ни детали, и я старательно пересказала все, вроде как ничего не забыв.

- Владимир звучит как приятный дядька, - задумчиво проговорила она, а я нахмурилась и закатила глаза.

- Все они по началу приятные, - сказала, замолкла, и махнула рукой. В пень эти мысли.

- Ты слишком категорична, Лина, - начала Марья, но я прервала ее строгим взглядом.

- Не начинай.

- Ладно. Оставим в покое Владимира. Есть же гораздо более интересный персонаж, которому мы не перемыли косточки ещё, - она довольно усмехнулась. - Неужто и правда такой широкий и огромный?

- Как книжный шкаф в кабинете твоего отца, - криво усмехнулась я в ответ.

- Так это надо брать, - рассмеялась подружка, заинтригованно себе что-то представляя.

- И что с ним делать? - хмыкнула, не разделяя её оптимизма.

- Да что угодно! Шкаф - вещь полезная в хозяйстве.

- Если только он тебе на голову не упал.

- Ой, Боже, королева драмы! - закатила глаза подружка. - Бедный мужик испугался, тебя увидев, и удрал от греха подальше, а ты страдаешь, словно и впрямь тебя к возрастному детине в няньки навязали.

- Это его ко мне в няньки навяжут, стоит мне оступиться.

- Так не оступайся!

Я бросила сердитый взгляд на подружку.

- Все-то у тебя так просто.

Конечно. Семья обеспеченная, не дисфункциональная. Родители любят друг друга и любят дочь. Вырастили уверенной в себе, сделали красоткой. Папина смуглая кожа и очаровательные мелкие кудряшки медово-каштанового цвета, мамины веснушки и зелень в карих глазах. Её за спиной ведьмой и колдуньей называют, и не просто так. Как глянет - так и привет. Поэтому она для всех не Маша, не Маруся, а Марья. Колдунья лесная, а не девчонка.

- Жизнь вообще очень простая, Велик.

Этот никнейм за мной зацепился с маминой легкой руки. Однажды рявкнула мне в трубку “Веля!” в начале пары, и теперь в группе меня гордо величают Велик и Велосипед. Потрясающе же.

- Уйду сейчас, - предупредила, для первого раза, вежливо.

- Обе уйдем, - легко отозвалась Марья. - Ты напряжена вся, скукожилась, как засохший изюм. Развеяться тебе надо, пока твоя внутренняя Эвелина Петровна не проснулась и не стала бубнить на всех и на жизнь гадости.

Это я могу. Пробудить свою внутреннюю бабульку и кряхтеть, пока всех не достану. Могу, умею, практикую.

- И куда же мы пойдем? Ночь на улице, кафешки закрываются. Даже посидеть кофе попить негде будет.

- Негативное у тебя мышление, подруженька. Кто ищет тот всегда найдет. Вставай, переодеваться будем. Я тебя приглашаю на танцы.

- Ты дубу дала? Какие танцы?

- Подвижные, надеюсь. Что тебя растрясло, и Эвелину Петровну внутри укачало, да она спать ушла.

Я усмехнулась и покачала головой.

- Не одета я для танцев, Мар.

- А то дорогу к шкафу не найдешь, - усмехнулась подружка, кивнув в сторону своей одежды.