«Там сканер», – сообщил Сэм. «Они проверяют нас на наличие «жучков»».

Выходит, шкаф тоже был необходим и являлся частью защитного периметра, хотя, на мой взгляд, с поисками следящих устройств они немного запоздали. Это надо было раньше делать, еще в автомобиле.

А сейчас это так же несвоевременно, как и бесполезно, метку Ван Хенга они своими приборами обнаружить не в состоянии. Да и какой смысл проверять меня сейчас, когда я уже здесь?

Разве что отсюда мы должны отправиться на какой-то более засекреченный объект.

«Кристина» осталась в подъезде, поскольку внутрь ее никто не приглашал. Видимо, она была курьером и ее функции на сегодня уже были выполнены.

Мы прошли в комнату, где стояли стол и два оставшихся от предыдущей эпохи кресла. Глеб сел в одно из них и положил себе на колени планшет. Я устроился во втором.

Окна комнаты выходили во двор, но светлее от их наличия не становилось. Разве что серость, просматривающаяся через запыленное стекло, была несколько другого оттенка.

– Что ж, я рад нашему знакомству, Георгий, – сказал Глеб. – Позвольте мне задать вам несколько вопросов.

Я промолчал. Это его территория, пусть он и делает первые ходы.

– Чем вы занимались последний год, Георгий? Как его провели?

– Нет, – сказал я.

– Нет? Что именно «нет»? Против чего вы протестуете?

– У меня нет ни желания ни потребности вести с вами светские беседы, – сказал я. – Вам что-то от меня нужно, так расскажите, что именно и огласите цену. Играть в лучших друзей нужно было год назад. Теперь сугубо деловые отношения.

– Понимаю ваши чувства и не могу выразить, как я сожалею, что год назад наши московские коллеги приняли это жестокое и несправедливое решение, – заявил Глеб. – Более того, хочу вам сообщить, что несмотря на то, что все мы уважаем нашего коллегу, которому пришлось решать в жесткой стрессовой ситуации, даже не весь московский офис разделяет его позицию…

Офис, коллега, жесткая стрессовая ситуация… Мы не проговорили и двух минут, а я меня уже появилось ощущение, что они пытаются превратить партизанское движение в новомодный стартап. Интересно, пьют ли они на своих сходках лавандовый раф?

Детский сад, короткие штанишки. Если это и есть средний уровень сопротивления, то кроме напророченного Сэмом апокалипсиса империи цинтов ничего не угрожает.

– Я понимаю, что вам пришлось пройти через многое, – продолжал Глеб. – И не ставлю цели лезть вам в душу. Просто… мы пытались найти вас уже довольно долгое время, около полугода, наверное, а обнаружили только вчера, и то благодаря счастливой случайности. Поэтому и хочу понять, что мы делали не так.

«Держу пари, Ван Хенг несколько месяцев потратил на подготовку этой счастливой случайности», – сказал Сэм.

– Допустим, – сказал я им обоим. – Как там Нурлан поживает?

– Он перешел на работу в другой город, – сказал Глеб и многозначительно подмигнул, давая понять, что это был не личный выбор бросившего меня в канализации казаха. Впрочем, мне было не особенно интересно. Я спросил лишь потому, что Глеб мог ждать этого вопроса.

– Рад слышать, что у него все хорошо, – безразлично сказал я. – Зачем вы меня искали?

– Нам нужна ваша помощь. Взамен мы готовы помочь вам, чем только сможем.

– Какого рода помощь? – спросил я. – И, предупреждаю сразу. Если вы начнете отвечать общими фразами, я встану и уйду отсюда, и вам потребуется еще около полугода или больше, чтобы снова меня найти.

– Не хотелось бы рассчитывать на очередную случайность, – сказал Глеб, выдавив некое подобие улыбки.

Было заметно, что он нервничает. Он боялся провалить свою миссию, в чем бы она ни заключалась, и еще он боялся меня. И правильно делал.