Аркадий театрально всплеснул руками.

– Я в этом совсем не разбираюсь, – сказал он.

Жаль, но какая тогда от него польза? Наверное, худший агент, которого я когда-либо видел.

– Побудь здесь, – сказал он. – Я пойду поговорю с распорядителем. Узнаю, что и как.

– Конечно, – сказал я. – Иди.

– Если что, ты помнишь, где тут выход?

– Довольно смутно, – сказал я. – Надеюсь, после боя ты меня проводишь.

Он ушел.

Я подумал о том, что у него, вероятно, еще осталась совесть, раз он дал мне последний шанс уклониться от поединка, несмотря на то что его репутацию менеджера это все равно не спасет. Агент труса – это звучит ничуть не лучше, чем агент мертвеца, но мне не было никакого дела до его забот.

«Ван Хенгу это не понравится», – констатировал Сэм.

«Катился бы он к черту», – сказал я. – «Дровосек сам подписал свой приговор, подарив мне прекрасное оправдание».

«А если вдруг окажется, что ты его недооценил и на самом деле он тебе не по зубам?»

«На этот маловероятный случай у меня есть ты».

«Ван Хенгу это точно не понравится».

«Он цинт», – сказал я. – «И должен относиться к жизни достаточно философски».

«Меня беспокоит не его отношение, а то, что он может сделать с нами», – сказал Сэм.

«Он может сделать это в любой момент», – возразил я.

И я не собирался провести всю жизнь с оглядкой на эту возможность.

Аркадий вернулся, и судя по выражению его лица, настроение его немного улучшилось.

– Онлайн бешеный, – сообщил он. – Более двухсот тысяч новых подключений. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Гонорар подняли? – спросил я. Не то, чтобы меня сильно интересовали деньги, но тот, чью роль я сегодня играл, не мог об этом не спросить.

– Разумеется. Можешь смело пририсовать еще один ноль к сумме, которую ты получишь за первый бой.

Это были немного не те условия, которые предлагал мне сам Дровосек, но я решил, что хватит и этого. В конце концов, я тут не ради денег.

Я тут… сам не знаю, зачем.

Он продолжал говорить о возросшем онлайне, о небывалом интересе, который проявляет публика к этому бою, и неожиданно я понял, зачем я здесь. Ван Хенг знал об организации этих боев, и если бы его что-то в ней не устраивало, он мог бы прикрыть лавочку и без моего участия. И вряд ли Ван Хенг затеял эту операцию только для того, чтобы сорвать куш на ставках. Опять же, три боя, которые я должен был здесь провести по его настоянию… Все это было не ради тех, кто находился по эту сторону камеры, это просто не имело смысла.

Ван Хенг хотел показать меня кому-то, кто находился с другой стороны экрана. Ван Хенг хотел меня перед кем-то засветить, и двести тысяч онлайна наверняка помогут в этом его стремлении. Возможно, мне и третий бой проводить не придется.

Но, к сожалению, я понятия не имел, кому он хотел меня показать и что должно было за этим последовать, а значит, мне просто надо продолжать.

– Оружие менять будешь? – спросил Аркадий.

– Зачем менять то, что работает?

Он вздохнул.

– Возможно, это твои похороны.

– Разве твоя работа не состоит в том, чтобы внушать мне энтузиазм?

– Моя работа в том числе состоит в том, чтобы удержать тебя от ошибок, – сказал он. – Но я вижу, что для этого уже слишком поздно. Я уже жалею, что во все это тебя втянул, Александр.

Неужели у него осталась совесть? Редкое явление для людей, которые занимаются тем, чем занимался Аркадий. В любом случае, мне не было до этого никакого дела, ведь я не собирался поддерживать это знакомство в дальнейшем.

Он был для меня таким же инструментом, каким я был для самого Ван Хенга, и я расстанусь с ним без всяких сожалений. Он свою функцию уже выполнил.