Александр, устроившись за столом, сколоченным из грубо обработанных досок, потребовал хлебного вина, надеясь заглушить душевные страдания. Его не беспокоила судьба французского генерала, Клеонский полагал расплата настигает армию Наполеона, хмельной напиток зародил в его замедлившемся мыслительном процессе злость. Довольно долго помещик сидел в оцепенении, уставившись в опустевшую глиняную кружку, он распалял закипающую в его душе злобу. Александр задавал один и тот же вопрос: «За что?», но ответ к нему не приходил.

– Ради какой высшей цели либо за какие его прегрешения Господь забрал любимую Аннушку? – Пьяно бормотал Клеонский.

Сердце резануло острой болью от осознания, случившееся произошло из-за его прошлой разгульной жизни, но назвать произошедшее окончательной расплатой он не мог. Подняв голову, Александр увидел рядом со столом, капитана драгун без зимней шинели в камзоле расшитым блестящими пуговицами и с тяжёлыми серебряными эполетами, понимая, что этот француз сейчас потребует звезду.

– Предлагаю добровольно вернуть мне то, что по своей слабости из-за ранения передал тебе мой генерал! – С грубой интонацией в голове потребовал драгунский капитан.

Клеонский вскочил со скамьи, возвышаясь над французом и качнувшись на ватных ногах, состроил свирепую гримасу, резким взмахом руки врезал кулаком по наглой французской морде. Через миг русский дворянин перешагнул через поверженного капитана, для себя Александр решил выехать на северо-запад, чтобы влиться в ополчение русской армии генерала Петра Витгенштейна и очистить родную землю от опостылевшего врага. Вскоре Клеонский узнал от крестьян, что ополчение и армейские корпуса собираются возле села Зеленки для последующей атаки на Полоцк.

Накануне наступательных действий, Александр, получил назначение в один из егерских полков, под общим командованием генерала Михаила Балка. Голова его шла кругом то ли от предстоящего сражения, то ли от общего гвалта, создаваемого ржанием лошадей, звона оружия и амуниции, нескончаемых перекриков. Возможно поэтому Клеонский не сразу расслышал обращения к нему, отведя взор от пламени костра, он поднял голову и увидел стоящего рядом молодцеватого артиллерийского офицера.

– Что же ты, Саша, не замечаешь старого друга. Я все кличу тебя, а ты не слышишь? – Клеонский узнал приятеля по столичным попойкам из прошлой жизни.

– Здравствуй, Алексей! – Александр поднялся на ноги и улыбнулся другу. – Вижу ты оставил прежние забавы, решил отечеству послужить?

– Я наслышан о тебе, как крупном помещике. – Епанчин упер правую руку себе в бок. – Что тебя сподвигло прогнать французов из матушки России.

– Да что я, их скоро мороз прикончит. – Рассмеялся Клеонский, и друзья молодости обнялись. – Несколько дней назад у меня состоялась беседа с одним французским генералом. – Александр решил умолчать о полученной звезде. – Среди старших офицеров армии Наполеона уже зародилось мнение, что война с Россией – фатальная ошибка.

– Однако, это никого из них не остановило. – Усмехнулся Епанчин. – Мы все время говорим французы, но, по сути, Наполеон поставил под ружьё и заставил воевать против нас чуть ли не всю Европу.

Александр пригласил к костру своего друга молодости, они не заметили, как за разговорами стало постепенно темнеть. Под утро вестовой от генерала Балка доставил приказ двум полкам егерей с артиллеристами Епанчина выдвигаться для вытеснения неприятеля из села Громы. Позиции французов под Полоцком оказались хорошо укреплены, их артобстрел и контратака могла бы смять весь авангард, если бы не подкрепления Витгенштейна.