– Но почему? Ладно, я согласна, Терентий Наумыч и впрямь не совсем подходящая для тебя партия: необразован, грубоват, да и возраст… А вот Антон Кирилыч Мухин – самое то! Молод, собой недурен и такой смирный, почтительный, – Анна Егоровна издала мечтательный вздох. – Вот уж про кого сказано: мухи не обидит.

– Да ведь на то он и Мухин, чтоб мух не обижать, – усмехнулась Ольга. И еще решительней повторила: – Нет, тетушка, как хотите, а за Мухина я не пойду. Ну, сами посудите: зачем мне супруг, которого я даже уважать не смогу?

– Да, помилуй, отчего ж его нельзя уважать?

– Оттого что он – подкаблучник!

Анна Егоровна недоуменно пожала плечами.

– Но ведь это славно! Будешь им помыкать, как захочется.

– Да на что он мне сдался, чтоб им помыкать? Вот велика радость!

– А то будто нет! – сердито воскликнула тетушка. – Ладно, Бог с тобой. Не хочешь Мухина, выходи за Валобуева.

– Еще лучше! Такой же подкаблучник да вдобавок и любитель выпить.

– Зато образован больше других. А, Тихон Василич? – Анна Егоровна посмотрела на мужа, ища поддержки. – Ну скажи, ведь правда, что Валобуев – умный человек?

Тихон Васильевич откашлялся.

– Да уж, – пробормотал он. – Валобуев – малый не дурак. Но и дурак не малый…

– Да сам ты дурак! – рассердилась Анна Егоровна. – Племяннице двадцать второй год, а он сидит и не чешется. Что смеешься? – обернулась она к Ольге. – Вот останешься в девках, тогда не до смеха будет. Я ночей не сплю, все думаю, как тебя пристроить, а ты… Неблагодарная!

– Не сердитесь, тетушка, – примирительно сказала Ольга. – Я очень признательна вам за заботу, поверьте. Да только, что ж я могу поделать, если во всей округе нет ни одного приличного жениха?

– Да как же ни одного, когда целых три! А раньше было еще больше. Вот только, пока ты привередничала, твои подружки всех их расхватали. И этих подхватят, поверь! А ты, милочка моя, опять останешься с носом.

Бросив на племянницу красноречивый взгляд, Анна Егоровна вышла.

– Ничего, Оленька, не печалься, – утешительно промолвил Тихон Васильевич. – Встретишь ты еще своего принца.

– Принца? – усмехнулась девушка. – Где? В этой глуши? Нет, в нашем захолустье принцы не водятся. Здесь обитают лишь Мухины, Бобровы да Валобуевы. А принца… принца нужно искать в других краях.

Вскочив со стула, Ольга в волнении заходила по комнате.

– Боже мой, дядюшка, – проговорила она с нервным смешком. – Да разве… разве о такой жизни я когда-то мечтала? Разве думала я, что проведу свои лучшие годы в глуши? И что мне придется выбирать мужа среди трех деревенских олухов!

– Да уж, – протянул Тихон Васильевич. – Перспектива малоприятная.

– А кто, кто во всем виноват? – продолжала Ольга, все более распаляясь. – Он – этот ненавистный Бонапарт! Это он спалил мое именье и сделал меня бесприданницей. И вот, вместо того чтобы блистать на столичных балах, я провожу вечера в обществе наших скучных соседей. Ужасно! Чудовищно! Нес…

Она не договорила, потому что в комнату влетела Анна Егоровна.

– Ну, Оленька, хватит бездельничать, принимай гостей, – торжественно объявила она. – Подружка твоя к нам пожаловала, Зинка Лопухина!

– Боже! – заметалась Ольга. – Вот уж не ждала! Где она сейчас?

– Пошла в гостевую спальню, чтобы привести себя в порядок с дороги, – иронично изрекла Анна Егоровна. – Не иначе, задумала поразить нас, провинциалов, какой-нибудь новомодной причудой.

– А я – в таком ужасном допотопном платье! – воскликнула Ольга. – Но какая разница? Все равно, за богатой петербургской графиней мне не угнаться.

***

Графиня Лопухина сошла в гостиную, наполнив ее ароматом изысканных духов. Как и ожидала Ольга, выглядела подруга роскошно: в платье из блестящей яблочно-зеленой тафты, в оранжево-красном тюрбане с белыми перьями, в изящных атласных туфельках – хоть сейчас на светский прием. На белоснежном личике, слегка оттененном румянами, оживленно и несколько самодовольно поблескивали голубые глаза.