Бог наградил Ксению могучим здоровьем. Она никогда сильно не болела, а «для укрепления здравия» раз или два в месяц ходила в баню. Там она снимала верхнее платье и, оставаясь в одной рубашке, смачивала холодной водой голову и ложилась на полок. Попарившись час-два, блаженная надевала на мокрую рубашку кофту с юбкой и выходила прямо на улицу даже в тридцатиградусный мороз… «Не проймет», – говаривала Ксения.

За долгие годы форма мужа превратилась в лохмотья и уже с трудом прикрывала тело юродивой. Жители Петербурга, жалея Ксению, не раз предлагали ей новую одежду.

– Не позволишь ли, Андрей Федорович, подарить тебе тулупчик?

– Подари его тому, кто без него несчастен, кому он принесет радость, – отвечала Ксения.

– А какую радость я мог бы тебе сделать?

– Люби ближних своих. Когда я вижу доброго человека, я радуюсь больше всего, и нет мне другой радости!

Она принимала в дар лишь красные юбки и зеленые кофточки, чтобы соответствовать форме мужа. Эта одежда повторяла цвета формы Преображенского полка. Горожане обращались к ней, как она просила – Андрей Федорович, а за глаза Ксенюшкой.

Как правило, на Руси юродивых всегда жалели. Наверное, это свойство русского характера. Но пройти путь от жалости до почитания мог лишь тот, кому верили. Ксению же Блаженную горожане стали почитать еще при жизни. И стали привечать, потому что заметили: там, где она появлялась, воцарялись мир и счастье. Купцы увидели, что, если она заходила в захудалую лавку и брала себе орешек или пряничек, в лавку выстраивались очереди.

Давно уже было замечено торговцами рынка, что, стоило блаженной утром зайти в лавку и взять пирожок или какую-нибудь безделушку, попросить «царя на коне», торговля в этот день шла очень бойко. И наоборот, если она отказывалась принять подаяние, то лучше было закрыть лавку, поскольку торговли в ближайшее время все равно не предвидится.

Как только Ксения появлялась около рынка, ее обступала толпа просителей.

– Прими, Андрей Федорович, на помин души, – предлагал ей кто-нибудь копеечку. Но юродивая отказывалась:

– Нет, брат, ты покупателей обвешиваешь!

Другому выставляла иную причину:

– Нет, не возьму, ты, мил человек, бедных обижаешь!

Эти нравственные уроки лишали прибыли торговцев рынка, и между ними установилось своеобразное соревнование в добросовестности и помощи бедным. От того и рынок был прозван Сытным.

У петербургских извозчиков происходило то же самое «чудо». Ведь молва быстро разносила подобные истории по всему городу. Всем стало известно: к кому Ксения сядет и проедет хоть сажень, тот будет иметь удачливый день. Число извозчиков, гонявшихся за блаженной с Петербургской стороны, доходило до нескольких сот.

Разносчики пряников, булок, яблок, пирогов и прочей снеди, издали заметив Ксению, раскрывали свои лотки и с нетерпением ждали, чтобы она взяла у них хоть что-нибудь. Прохожие немедленно вставали в очередь к счастливцу и раскупали у него в несколько минут все, что было на лотке. Однако и с извозчиками, и с разносчиками, и вообще со встречавшимися на ее пути людьми юродивая вела себя очень разборчиво. Она почти безошибочно угадывала доброго человека, попавшего в беду, и злого человека, живущего в грехе. И помогала и помогает только первым. Еще не любила пьяниц, обходила их стороной.

Матери замечали, что, если Ксения приласкает больного ребенка, тот непременно выздоровеет. А все ее советы оказывались судьбоносными.

– Но главным для нее было устройство чужого семейного счастья, – рассказывает отец Максим, служитель церкви Смоленской иконы Божией Матери. – После ее благословения влюбленные тотчас соединялись, поссорившиеся мирились, и это происходило так быстро, что Ксению даже прозвали «скорой помощницей».