Щедро налил Сереже водки, огляделся. Компания, как и бывает в таком состоянии застольников, разбилась на несколько совершенно не интересовавшихся друг другом крохотных толковищ. Страшненькая сестра Кати по-прежнему горячо и страстно просвещала Кацубу, то и дело разворачивая перед ним новые бумаги. Кацуба внимал с самым живейшим интересом. Шишкодремов угрюмо слушал бородатого деятеля, азартно поливавшего грязью армию вообще и представляемый Шишкодремовым военный флот в частности. Раскрасневшаяся Света, словно бы невзначай расстегнувшая целые три пуговицы на блузке, ворковала с варяжским гостем. Тот, по всему видно, таял и млел, распустив хвост почище любого павлина.

Воровато огляделся. Сережа был надежно нейтрализован водкой, погрузившись в полунирвану, а вот красавицы Кати что-то не видать… Кремовое платье мелькнуло в прихожей, куда Мазур незамедлительно и направился. Галантно взял у нее из рук пальто:

– Позвольте…

– Господи, сто лет пальто не подавали…

– Всегда к вашим услугам, – заверил он, стоя вплотную. – Уходите уже?

Во взгляде у нее определенно было сожаление. «Выгорит», – мысленно вздохнул Мазур.

– В музей пора.

– На экскурсию? – открыто улыбнулся он, согласно легенде не подозревавший, где работает его собеседница (она ж об этом и не заикнулась…).

– Если бы… Заведую я им. Музеем.

– Серьезно? – изобразил он легкую оторопелость.

– Серьезно.

– А я-то думал, что в музеях одни старушки… – Мазур отступил на шаг, откровенно любуясь ею. – Без вас там не обойдутся?

– Увы… Нужно подежурить до вечера. Придут слесаря чинить трубы, придется присмотреть и бутылкой стимулировать…

– Вам помощник в этом ответственном деле не нужен? – спросил Мазур. – Слесаря – народ грубый…

– Ну, подумаем…

– Серьезно. Я вот тут вспомнил, что лет двести не был в музеях, пробелы в культурном уровне потрясающие…

– Приходите, – сказала она, глядя почти столь же откровенно. – У нас, конечно, не Эрмитаж…

– Не печальтесь, – сказал он. – Есть в вашем музее кое-что, чего и в Эрмитаже не сыщется… Слово Ихтиандра.

– Музейные экспонаты?

– Сокровища, – сказал Мазур, оглядывая ее с той откровенностью, что считается отчего-то признаком открытости мужской души и женщинам втайне нравится.

Дальнейшая словесная игра, коей они предавались еще пару минут, была, собственно, ни к чему – сладилось. Когда за ней захлопнулась дверь, Мазур вернулся к столу. Сердечный друг Сережа уже уснул, примостив физиономию в тарелку. Вскоре комнату, направляясь в прихожую, покинула сладкая парочка – импортный «зеленый» человек Свен Кристиансен и питерская журналисточка Света Шаврова, особа свободных взглядов. Рука белобрысого варяга уже уверенно пребывала в регионе, который можно было именовать талией исключительно из чистой деликатности. Из прихожей донеслось веселое щебетание – и входная дверь звонко захлопнулась.

Мужская логика порой – вещь смешная и загадочная. Ни с того ни с сего Мазур, глядя вслед упорхнувшей парочке, ощутил самую натуральную ревность. Хотя и понимал, что в данной ситуации это чувство сродни ревности к своим ластам, которые взял поплавать кто-то другой. А ласты к тому же и не твои…

Вскоре, к некоторому его ошеломлению, обнаружилась еще одна парочка, рука об руку покинувшая квартиру, – бравый Шишкодремов и Катина непрезентабельная сестрица Надя, страшилка печального образа. Мазур покрутил головой – интересы Кацубы простирались в самых неожиданных направлениях, столь прихотливо разветвлялись, что Мазур отчаялся их понять. Можно еще сообразить, зачем брать в разработку эту самую Надю, равно как и Кристиансена, но за каким чертом майору понадобился музей?