Лейоран подбросил их на ладони, покачал грозди колокольчиков, прислушиваясь к мелодичному звону.

Робкая надежда Лики, что эльф сможет узнать серьги, разбилась о его слова.

— Редкая работа. Но не настолько редкая, что б по ней можно было вычислить её владельца. Ты ведь об этом хотела спросить?

Лика кивнула, эльф словно прочитал её мысли. А может, так и было. Лейоран продолжил, как ни в чём ни бывало.

— Твоя мать мертва, но ты всё равно хочешь узнать, кем она была?

Лика снова молча кивнула.

— Ну… всё в твоих руках. Носи почаще эти серьги, жди человека, который их узнает.

— Как это? Вы же сами говорили, что эти серьги не настолько редкие, что б их узнать.

— Ох, девочка, определись уже, как ко мне обращаться — на «ты» или на «вы». На «ты» — предпочтительнее. А на счёт серёг — ты же волшебница. Или я что-то путаю? Организуй себе встречу с человеком, который их узнает.

— Как это? Организовать? — Лика растерянно перевела взгляд к Лилас и обратно — к Лейорану.

Тот ответил:

— Очень просто. Вот прямо сейчас захоти встретить человека… Нет, вдруг он не человек, — поправил сам себя древний эльф, — любое существо, которое имеет отношение к этим серьгам и твоей матери. Только очень сильно захоти.

Лика аж глаза зажмурила, посылая миру своё желание.

А Лейоран, помолчав, продолжил:

— А теперь забудь это, отпусти. Живи как прежде. Оно само сбудется.

Лика открыла глаза.

— Что, и всё?

— Всё, птичка.

— И когда я его встречу?

— Вот уж этого я не знаю. Но встретишь обязательно.

Лика покачала в ладони серёжки, но вместо того чтобы надеть, снова спрятала в карман.

Эльф улыбнулся.

— Не всё сразу, птичка? Понимаю. Я утомил тебя. Тебе стоит отдохнуть и подумать. Да и мне есть чем заняться.

Из чудесного сада демон и молодая ведунья вышли оба одинаково бледные и молчаливые. Две пары глаз смотрели им вслед — светлые, как живое серебро, и темно-синие, как грозовое небо.

— Ты удивил меня сегодня, брат, — сказала Лилас, когда фигурки девушки и демона совсем скрылись из вида.

— Это чем же? — поднял брови домиком древний эльф.

Но Лилас слишком хорошо знала своего брата и на провокацию не поддалась.

— Ты и сам прекрасно знаешь чем. Ты действительно симпатизируешь этим детям, даже юному демону.

— Юному демону — особенно. Теперь я понимаю, почему ты назвала его гостем ветви, сестрёнка. Давно я не встречал такого чистого создания. Он может злиться и ругаться, но совершенно не умет ненавидеть. То, что он принимает за ненависть — всего лишь обида. Да и та осталась у него только к Зельде. Если б я был на его месте, не знаю, смог бы я от всего сердца простить существ, причинивших мне столько зла. И эта девочка — Аларика, ему под стать. Сумела в игрушке многих колдуний разглядеть живую душу. Им повезло найти друг друга. И то, что у них одинаковые значения имён — занятное совпадение, не находишь?

— Ты же сам всегда говоришь, что случайностей не бывает.

— То-то и оно, — загадочно усмехнулся эльф.

По пути домой Лика подумала, что этот обед дался им обоим тяжелее, чем недавний переход через горы. И всё-таки — она видела свою мать. Она была такой красивой. А ещё брат. До неё только сейчас начало доходить, что кроме умершей матери, у неё могут быть и живые родственники. Наверное, хорошо, когда у тебя есть брат, пускай даже у него полные карманы лягушек. Хотя какие лягушки? Если он жив, то сейчас уже взрослый — мальчик из видения был лет на семь её старше. Интересно, каким он стал? А ещё интересно, как молодая аристократка могла оказаться в таком захолустье как Первые Холмы? К этой загадке она не приблизилась ни на шаг.