Первое, что увидел, ступив в коридор – струящиеся по хрупким плечам, достающие до пояса яркие волосы. Рыжее, рождающееся в солнечных лучах пламя.

Карие, врезающиеся в память глаза. И волосы – живой костер, который разгорается в свете солнца… как мог раньше думать, что она некрасива?

Показалось, что остановился всего на миг. Просто стоял и смотрел, как завороженный. И жжение в груди… нет, не то, что является привычным и знакомым. Новое, испытанное всего раз, после того как спас ее на проклятой крыше.

Воздух рассек звук пощечины.

Отмер, оценил ситуацию. Подумал, что этот день стоило прожить еще и для того, чтобы увидеть потрясенное лицо братца. Не составило труда понять, чем он это заслужил. Удивило другое: женщины падали к его ногам. Все, без исключения. Ему стоило лишь пожелать. Посмотреть так, как умел только он. Некоторым фениксам, помимо прочего, от рождения даются некоторые особенности. Ему досталась способность обольщать. Об этом знал ограниченный круг лиц и, разумеется, о таком не распространялись.

Никто не испытывал даже желания ему сопротивляться. А мисс Трэйндж вот воспротивилась. Еще и пощечину влепила.

– Отойди от девушки, – произнес, приближаясь к ним.

Кайл пребывал в ярости. Но я, к своему очередному удивлению, в этом не слишком ему уступал. Собственная реакция казалась необоснованной. Нет, ее вызвал не только инстинкт. Этот жгучий гнев рождало нечто другое. Но, конечно, не тот факт, что практически на моих глазах обидели именно ее. Нет, разумеется, нет…

Реакция у Кайла была отменной, и его внимание мгновенно переключилось на меня.

– Ты? – в следующую секунду его губы изогнулись в хищной усмешке. – Ну, здравствуй, братишка.

Отстранившись от Иниды, он развернулся ко мне. Следовало бы заставить его извиниться, просить прощения за свое скотское поведение, но это всегда бесполезно. В его лексиконе нет слова «прости», а «совесть» отсутствует и подавно.

– Приношу извинения за своего брата, мисс Трэйндж, – пришлось говорить за него. – Вы можете идти.

Попутно отметил, что страха в карих глазах нет. Все, что угодно, но только не страх отражался сейчас в них. Она осознавала, что сделала, была готова к последствиям, но не боялась. Это невольно восхищало.

– Ты, кажется, не видел, что произошло, – прищурившись, процедил Кайл.

– Ошибаешься, – пришлось призвать всю силу воли, чтобы не дать волю эмоциям. – Я видел достаточно. Ты позволил себе неподобающее поведение в отношении воспитанницы Института. И, насколько мне известно, не в первый раз. Если еще хоть раз я узнаю о чем-то подобном – доступ в Институт Аэллин для тебя будет закрыт.

Судя по виду, инстинкт защищать в Кайле окончательно сменился желанием убивать:

– Ты не можешь! И не посмеешь…

– Не могу? – усмехнувшись, перебил его. – Снова ошибаешься. Волею императора я отвечаю за безопасность Института. И все, кто будет нарушать покой студенток, больше не ступят на его территорию.

Пока мы разговаривали, мисс Трэйндж, проявив благоразумие, удалялась прочь. Кайл замечал это и хотел ее остановить, что отчетливо читалось на его лице. Но не стал, сконцентрировавшись на мне. Нас никогда нельзя было назвать любящими родственниками. Стена, воздвигнутая между нами много лет назад, с тех пор стала только крепче.

   – Не слишком ли много ты на себя берешь? – с угрозой в голосе спросил Кайл. – Думаешь, отсидевшись в своем Приграничье, набрался достаточно опыта и сил? Только нам обоим известно, дорогой братец, чего на самом деле стоит твоя сила. Слышал, даже жидкий янтарь уже не способен тебе помочь?