– Сегодня поистине особый день, – тем временем продолжал разноситься по площади голос главного храмовника. – Сам Пресветлый дарует молодой девушке шанс кардинально изменить свою жизнь, став ниллэ. Это огромная честь, но и такая же огромная ответственность. Ниллэ полагается помогать своей госпоже справляться с возложенной на нее миссией, ведь быть аэллиной – не только привилегия, но и огромный труд. Все мы знаем, кому обязаны своими жизнями. Знаем, какую тяжелую работу выполняют наши защитники, наша опора, элита нашей могущественной империи. Носители большого количества искр – фениксы.

Я снова украдкой зевнула. Нет, уважение и благодарность к фениксам, разумеется, испытывала, но спать хотелось очень. А звучащая высокопарная речь как нельзя лучше исполняла роль снотворного.

– Избранная Пресветлым девушка будет принята в Институт Аэллин на факультет ниллэ, где пройдет соответствующее годовое обучение, которое спонсирует корона, – сказав это, храмовник, наконец, провозгласил: – Да свершится высшая воля!

Когда он взял в руки золотую чашу, все голоса моментально смолкли. Показалось, стих даже ветер, перестав терзать развешенные всюду флаги и зеленую листву. Даже я перестала зевать и невольно замерла.

Нет, я никогда не верила, что в один из таких моментов прозвучит мое имя. Разве что в далеком детстве, еще до гибели родителей иногда позволяла себе об этом мечтать. Помню, как мы приходили на эту самую площадь и, стоя в отдалении, так же внимательно слушали звучащую речь. Папа сажал меня себе на плечи, и я смотрела на творящуюся на сцене магию. Тогда испытывала чистое детское восхищение и представляла, как однажды, когда вырасту, я взойду на эту сцену, и мне будет рукоплескать толпа.

Потом родителей не стало. И Церемония Избрания, которую я любила, прежде всего, как наш семейный праздник, стала для меня тяжелой повинностью, которую просто нужно отбыть. Казалось, что вместе с гибелью родителей от меня откололась и моя собственная часть – та, которая, будучи маленькой девочкой, восхищалась торжеством, глядя на мир с надежных папиных плеч…

Теперь же перспектива стать ниллэ и вовсе казалась мне не слишком привлекательной. Никто никогда не говорит, чем именно занимаются эти выпускницы Института. Только о великой чести и ответственности. И что-то мне подсказывает, в роли ниллэ существует немало подводных камней.

Хотя, нельзя не признать, что это действительно шанс кардинально изменить жизнь. Избавиться от влияния опекунов, стать причастной к высшему обществу, достичь тех высот, о которых простая городская девчонка не может даже помыслить.

Все эти мысли стремглав пронеслись в моей голове, пока храмовник, прикрыв глаза, молча возносил молитву. Тишина была такой вязкой, что ее можно было черпать большими ложками – она наполняла каждую частицу воздуха, обволакивала всех собравшихся ватным коконом и предшествовала ликованию, которое наступит, когда будет произнесено заветное имя.

Всего одно имя…

Чьи-то разбившиеся надежды. Чья-то осуществившаяся, казалось бы, несбыточная мечта.

Всего одно имя. Год за годом, Церемония за Церемонией, империя замирает в ожидании – даже в самых отдаленных ее уголках, куда новости доходят с запозданием, живет надежда.

Люция, кажется, вообще перестала дышать. Я видела, какой напряженной стала ее идеально ровная спина. Видела и то, как мать слегка приобняла ее за плечи, а отец стиснул кулаки. Они верили в успех, но вместе с тем прекрасно понимали, что может произойти всякое. Что счастливицей может стать более родовитая, или богатая девушка – дочь более влиятельных особ. И все же…