— Как хорошо, что те времена прошли и детям теперь подобное не угрожает, — не удержалась Аля. Соседка вызывала у нее смесь удивления и легкой жалости. Это ж как надо ненавидеть людей, чтобы постоянно искать в них недостатки. Анна Валерьевна писала жалобы на всех: на соседей сверху, которые слишком громко ходят, на дворника, который слишком шумно подметает, на владельцев машин, которые смеют утром выезжать со двора.

Сейчас она начала медленно раздуваться от слов Али. И девушка с тревогой подумала, что ее крошечная прихожая точно треснет. Анна Валерьевна и так была немаленьких размеров.

Но спустя секунду соседка вдруг завизжала. Тонко и пронзительно.

— А-а-а-а-а! – зачем-то подобрав одной рукой полы и без того короткого цветастого халата, второй рукой она тыкала Але за спину. Недоумевая, та повернулась…

По стене полз Василий. И на шум лишь презрительно поводил усами. К таким приветствиям от посторонних людей он уже привык.

— Вася, млять,-обреченно проговорила Аля, снимая питомца со стены. Тот прошипел что-то и начал маршировать вверх-вниз по руке.

Визг Анны Васильевны перешел в хрип. Соседка кое-как нащупала дверную ручку и ломанулась на выход.

— Жалобу напишу, — заорала уже с лестничной площадки, — развела тварей. Они потом по квартирам лазают.

— По-моему, по квартирам лазаете исключительно вы, — сообщила Аля, — а мои питомцы сидят в террариумах, за исключением этого.

— Ведьма! – получила невразумительный ответ, пожала плечами и закрыла дверь.

Ведьма так ведьма, чего уж там.

С мамой разговор тоже вышел не из легкий. Она спала и видела, что дочь переехала в Испанию и устроилась в одном с ней доме.

— Аля, ну пойми ты, здесь у тебя перспектив больше. Карлос тебя обожает. Вся семья по тебе скучает. Неужели тебе там одной хорошо.

Аля сидела на кровати, скрестив ноги, и хотела побиться о ноутбук головой.

— Мам, я тоже по тебе безумно скучаю, честно! Но я лучше буду копить деньги и приезжать к вам в гости, чем перееду насовсем. Они же меня задушат любовью и заботой. Мне двадцать пять, не пятнадцать. Не надо мне выбирать жениха, работу и дом. Я сама все найду, куплю и заработаю.

— Когда ты найдешь? Я в двадцать пять уже тебя родила, развелась и снова замуж вышла.

— А ты не думала, что меня такой расклад не устраивает. Тем более в Испании мне не дадут даже самой с кем-то познакомиться. Там, небось, уже и женишка присмотрели.

Мама отвела взгляд в сторону. И Аля хлопнула себя по лбу, стараясь не рассмеяться в голос.

— Прости, мам. Я очень тебя люблю. И Карлоса тоже. Но хочу жить своей жизнью, а не под давлением многочисленных родственников.

— Даже на свой день рождение не прилетишь?

— Нет, прости. С деньгами напряг.

— Опять тратишь на свои ужастики? – поморщилась мама. Тараканов она терпеть не могла, равно как и игуану, и пауков.

— Трачу на то, что считаю нужным.

— Господи, в кого ж ты такая упрямая. Но подарок то хоть от нас примешь?

— Какой?

Ну мама и сказала. Аля временно лишилась дара речи. И просто круглыми глазами взирала на родительницу. Потом завизжала от счастья и закричала:

— Мама, вы с ума там сошли?

— Ой, ладно, а то я не могу родную дочь побаловать хотя бы раз в году. Так что готовь через две недели чемоданы. Хоть пять дней отдохнешь.

— Мне надо будет взять отпуск, — пробормотала Аля, у которой сердце бешено колотилось от волнения. Начальство будет недовольно, ну и ладно. Всего пять дней. Но каких!

— Спасибо, мам.

— Все для тебя, дорогая. И подумай еще раз насчет переезда.

Аля привычно пообещала подумать. Хотя твердо знала: туда она не полетит.