– Прошло десять лет, почему футляр не вынули раньше? – задался вопросом Никанор.

– Можно еще раз посмотреть видео? – попросила я.

– А лучше переслать его нам, – добавил Костин. – Изучим «кино» со всех сторон.

– Нет проблем, – согласился профессор. – Так вы возьметесь мне помочь?

– Попробуем, – улыбнулся Костин. – Давайте составим договор.

Первое, что я увидела, когда вошла в дом, – огромная картина невероятной красоты. На полотне изображено нечто отдаленно похожее на человека. Забыв снять сапоги, я начала рассматривать не пойми откуда взявшееся произведение искусства. Боюсь, не хватит слов, чтобы описать это искусство.

На ярко-синем фоне лежит предмет, напоминающий мешок с мукой. Он затянут в короткое розовое мини-платьице, из-под которого торчит пара лыжных палок, обутых в домашние тапки. Судя по цвету и виду, тапки сшиты из кожи крокодила. От верхней части куля в разные стороны отходят две кривые сучковатые ветки, на них – пронзительно яркие оранжевые перчатки. К тому месту, где горловина тары перевязана вместо веревки ожерельем из булыжников, прикидывающихся рубинами, торчит конус, на его остром конце – растрепанный кочан капусты с глазами, носом и ртом. Вокруг прекрасного во всех отношениях человекомешка разбросаны всякие конфеты, куски торта, зефир и пастила.

– Здорово, да? – прошептала Сюзанна.

Я вздрогнула – не заметила, как женщина оказалась в холле.

– Жуткий ужас, – продолжала Архипова, – аж зубы болят смотреть на такое.

Я потрясла головой и осведомилась:

– Откуда взялась столь роскошная живопись?

Ответ услышать не удалось – в прихожую вышел Макс.

– Лампуша, добрый вечер! На первом этаже пахнет горелым…

– Ой! – всплеснула руками Сюзи. – Кулебяка в духовке! Совсем забыла про ужин!

Последние слова Архипова договаривала, уже убегая. Мы с Максом остались вдвоем. Я посмотрела на мужа.

– О чем ты хотел поговорить со мной?

Макс открыл дверь в комнату отдыха.

– Давай сядем здесь.

Я молча вошла в помещение, в которое крайне редко заглядываю, и села в кресло. Макс устроился на диване.

– Прямо не знаю, с чего начать…

– С картины, – предложила я. – Каким образом это страшное произведение искусства очутилось в нашем доме?

– Не поверишь – его хотят выставить за двести тысяч евро на аукционе в США.

– Ух ты! – восхитилась я. – Значит, если все пройдет хорошо, владелец получит сумму в несколько раз больше.

– Автор выставляет эту мазню на торги, но сомневаюсь, что ее возьмут на аукционную продажу.

– А как к нам-то полотно попало?

– Оно называется «Портрет невестки», – сдавленным голосом сказал муж. – Было создано сегодня.

– Сегодня? И оно уже украшает наш дом? Этот мрак доставили методом… э… телепортации? Кажется, так писатели-фантасты называют мгновенное перемещение в пространстве живых и неживых объектов, например из Нью-Йорка в Москву за десять секунд… Что-то в этой истории концы с концами не сходятся. Живописец намалевал жуть кромешную, потом не пойми зачем телепортировал ее в Подмосковье, к нам домой. Почему именно сюда?

– Картина была создана здесь, – тихо объяснил Макс.

– Поняла, живописец – россиянин. А к нам мазня как попала? – пыталась я докопаться до истины. – Только не говори, что приобрел это безобразие в раме для украшения холла… Хотя… Неплохая идея повесить портретик сразу при входе. Если приедет незваный гость, он, глянув на красотищу, испытает приступ тошноты и убежит.

Макс встал и принялся ходить по комнате.

– Твой портрет нарисовала…

– Мой? – подпрыгнула я. – Мешок в мини-платье с руками-ветками и головой-капустой – это я? И кто автор? Почему эта фигня висит в холле? Нам ее подарили? Знаешь, без разницы, сколько хочет за эдакую пакость художник! Пусть он ее на все аукционы посылает – в доме я эту гадость видеть не желаю! Где ты откопал это творчество?