– Здоров, Виктор, – приветливо махнул ему из-за стола Сергей Ильич, – давай к нам. Что-то давно тебя не видно.

– Да работа все, работа, – пожал плечами Петрушко. – Работа, она как ревнивая жена. Вцепится и не отпускает. Зато, в отличие от жены, дает деньги.

– Да ты присоединяйся, Вить, – гостеприимно сказала Людмила Петровна, – посидим, побеседуем. В городе все торопимся, все спешим, так хоть здесь бы в нормальном темпе пожить.

– Да и то, – заметил Сергей Ильич, – тоже суета всякая. Вчера вон электричество вырубили, так с ведрами на пруд таскаться пришлось, поливать-то надо. Веришь, полдня туда-сюда пробегал.

– На тележке надо было, пап, – посоветовала Анька, пододвигая гостю чашку с душистым, настоенным на каких-то лесных травках чаем.

– Сломалась тележка, – хмуро объяснил Сергей Ильич. – Уже три дня как. Там ведь сверлить надо, а без электричества, видишь ли, дрель что седло без лошади.

– Слушай, Сереж, – сказал Виктор Михайлович, хлебнув сладкого, с добавкой то ли мяты, то ли мелиссы, чаю. – У меня что-то огурцы загибаются, какой-то вирус, наверное. Не знаю уж, чем лечить. Ты не сходишь, не глянешь?

– Да какие дела? – улыбнулся Сергей Ильич. – Сейчас подойдем, обследуем. Но лечение, как правило, одно – золы к корню подсыпать да поливать правильно. То есть утром, когда солнце еще невысоко, но обязательно теплой водой, двадцать четыре градуса как минимум. В бочках-то холодная будет, так ты кипяти на газу и разводи в лейке.

– Мои поспать любят, – виновато сообщил Петрушко. – Где уж им на восходе вставать?

– Да-а, – согласился Сергей Ильич, – проблема. Можно сказать, философская. Борьба противоположностей. Или борьба хорошего с лучшим.

Людмила Петровна между тем углядела что-то интересное на улице.

– Ань, это к тебе, – ровным, как у теледикторши голосом произнесла она. – Воздыхатель номер раз.

Аня вспыхнула.

– Во-первых, мама, у него имя есть, Владик. Во-вторых, воздыхатель он или не воздыхатель, я разберусь самостоятельно.

– Да я что, – развела руками Людмила Петровна. – Ты уже девочка большая, третий курс. Разберешься, конечно. Ладно, иди, встречай.

Аня вышла из-за стола и резкими шагами направилась к калитке.

– Тоже проблемы? – поинтересовался Виктор Михайлович, кивнув в ее сторону головой.

– Да не сказать чтобы проблемы, Вить, – улыбнулся Сергей Ильич. – Анька-то девочка правильная, без глупостей. Православная к тому же, а что ни говори, это хороший тормоз. Только вот этот ухажер ее, Владик… Ну оболтус оболтусом. В институт не поступил, кончил ПТУ по электрике, монтером где-то сейчас. От армии бегает, да только, мне кажется, недалеко убежит. И вообще какой-то ни рыба, ни мясо. Аньке он, разумеется, не пара, и сама она, наверное, понимает, а вот отшить не может. Он же за ней с десятого класса хвостиком, они раньше в школе учились вместе. В общем, у нас это называется “дружат”. Ладно, пошли, посмотрим твои огурцы.

Они поднялись из-за стола и не спеша двинулись к калитке, куда как раз входил высокий тощий парень, черные волосы его слегка растрепались ветром, а лицо еще хранило следы юношеских прыщей.

– Здравствуйте, Сергей Ильич, – вежливо произнес он, остановившись.

– Привет, Владик, – кивнул хозяин дома. – Чего такой встрепанный? Бегом, что ль, от электрички?

– Да нет, – махнул тот головой. – Просто…

– Да я вижу, что не сложно. Ладно, пойдем, Витя, не будет отвлекать молодых.

После обеда Настя заявила, что ни в какой лес она не собирается. Во-первых, все утро угробилось на прополку, и спина болит, будто по ней прыгали слоны среднего веса. Во-вторых, гора немытой посуды, на которую мужчины, как это от века заведено, не обращают внимания, и значит, ее женский удел – в кухню, к тазику и мочалке. Петрушко молча поцеловал ее в шею и вышел из дома.