Любопытство в детских головках действительно вспыхивало, но совершенно на другой предмет. И однажды именно это её любопытство было вознаграждено.

Настя подсмотрела в щёлочку, как девочка из старшей группы целовалась там с парнем из той же старшей группы. Ей пришлось присесть совсем низко, задрав кверху голову, чтобы видеть, как они целуются, потому что дырочка была на уровне её груди. Целовались они совсем не так, как она под лестницей, а как-то по-взрослому и долго. Вначале Насте это не очень понравилось, но она не могла оторваться от удивительной картины ещё целый час или больше, открыв для себя нечто совершенно новое и совершенно не понятное. Она видела взаимоотношения двух молодых людей, которые занимались прямо перед её глазами чем-то неожиданным и ей неизвестным, но это было явно запретным, иначе бы они не прятались вдвоём в чулане за мастерской и не делали то, что она видела. Потому что потом поцелуи переросли в совершенно необыкновенное зрелище, которого она своим детским воображением представить не могла. Её организм тоже реагировал на то, что она видела прямо перед собой. Ей было так захватывающе интересно, что она старалась даже не дышать, а не только шевелиться. Они же стонали громко, не соблюдая никакой конспирации, от чего Настя пугалась, что кто-то ещё может увидеть вот это и испортить такую интересную, такую необыкновенную игру на двоих. Но за мастерской росла только крапива и кусты, никто не мешал ей рассматривать невиданную невидаль прямо перед её глазами. Она включилась в созерцание вся, стараясь рассмотреть это очень внимательно. Она и рассматривала, запоминая необыкновенное всем своим естеством. Ей было очень интересно, чем же закончится там, за стенкой, это странное действие? Она поняла, что вот этим странным действом она тоже очень хочет заниматься. Очень! Потому что ей это очень понравилось. Даже подружки ей такого никогда ещё не рассказывали. Эти двое занимались какой-то неизвестной для неё работой, они сопели, стонали на весь чулан, а потом ещё и охали, и кричали. В её небольшой жизни это пока оказалось самым интересным, из всего, что она видела. Это было на много интереснее, чем непонятная, новоявленная мама, с которой её явно обманули. Но, наверное, почувствовать ЭТО самой было бы намного приятнее?

Может быть, стоит и мне тоже попробовать такое? Может быть, даже как можно скорее, не затягивая удовольствие в долгий ящик? – спрашивала она сама у себя.

Тогда, за мастерской, и решилась вся её будущая жизнь. Именно тогда она приняла то самое решение, ставшее впоследствии раковым. Картинка увиденного так отчётливо стояла у неё перед глазами, так чётко прорисовывала все мельчайшие детали, что не давала ей покоя до тех пор, пока она не приняла решения. Эта картинка заставила её действовать быстро. Она решила провести её в свою жизнь.

Уже под вечер она нашла Женю, как самого взрослого из ребят, и потащила его за мастерскую, прихватив с собой одеяло. Ей казалось, что на одеяле будет на много удобнее. Она боялась, что если позовёт кого-то моложе, то всё получится не так, как она это видела только что. Картинка всё стояла и стояла перед глазами, она толкала её в спину, она кричала в её душу:

– Давай быстрей! Давай быстрей! Не тяни, действуй быстрее.

Она всё стояла и стояла прямо перед глазами, так чётко и понятно прорисованная, что запомнилась ей на всю жизнь. А тогда, она видела её своими глазами, так близко, близко, всю эту захватывающую картинку, что сразу поняла, девчонка стонала именно от того, что парень был почти взрослый. Она тоже должна была застонать от удовольствия…