Тимур криво усмехнулся и слегка прищурил глаза.

– А ты упрямая сучка. Но мне это даже нравится. Тем слаще будет тебя трахнуть.

Мои щёки вспыхнули огнём, а по внутренностям словно разряд электрического тока пронёсся. Снова разозлилась на себя. Какого чёрта мое тело так остро реагирует на хамство этого подонка?

– Мало тебе битой наваляли, – произнесла я ледяным тоном, пристально глядя в глаза Валевскому. – Не был бы ты сейчас белее простыни, на которой лежишь, я бы с удовольствием добавила тебе ещё по морде.

– Не было бы катетера в моей вене, ты бы сейчас сама лежала на этой простыне. Прямо подо мной, – нагло заявил он.

– Кажется, Макс отбил тебе последние мозги, – зло ответила я, резко вставая с места. И не дожидаясь ответа, быстрым шагом покинула палату, на прощанье громко хлопнув дверью.

Не могла объяснить себе, почему так сильно разозлилась? Тимур же классический придурок, а на таких обижаться глупо. Но внутри всё клокотало, и я никак не могла успокоиться.

Ещё один придурок навязался на мою голову. Почему меня окружают только такие? Притягиваю я их, что ли?

14. 14. Аня

Из клуба я вернулась домой уже под утро. К счастью, на этот раз мама не караулила меня под дверью, и я сразу прошла в свою спальню. Наспех стянула одежду, без сил упала на кровать. После нашего последнего разговора мама демонстративно игнорировала меня, похоже, полагаясь на то, что рано или поздно у меня проснётся совесть, и я сама приду к ней с извинениями. Но меня вполне устраивало такое положение вещей, и просить прощения я не торопилась.

Усталость накрыла меня настолько, что осмысливать и анализировать сегодняшние, то есть уже вчерашние события у меня не было ни сил, ни желания.

Завтра. Обо всем я подумаю завтра. Когда высплюсь как следует и наберусь сил.

Но, как оказалось, выспаться как следует мне было не суждено.

Мама разбудила меня гораздо раньше того времени, когда я обычно просыпалась после тяжёлой трудовой ночи.

– Вставай скорее, дочь. К тебе пришли, – понизив голос, вкрадчиво произнесла она над моим ухом и настойчиво толкнула в плечо. – Да проснись ты, наконец!

Её дружелюбный тон на подсознательном уровне насторожил меня.

– Кого там принесло в такую рань? – осипшим голосом поинтересовалась я, силясь разлепить тяжелые веки.

– У нормальных людей день давно уже начался, – недовольно пробурчала мама. – Десять утра уже, какая это рань.

– Я легла четыре часа назад.

– Кто ж тебе виноват? – цокнула она, всем своим видом демонстрируя неодобрение. – Вставай, говорю, скорее приводи себя в порядок и выходи. Тебя там ждут.

– Да кто? – нетерпеливо уставилась я на неё, чувствуя, как раздражение заполняет каждую клеточку тела.

– Максим.

– Кто?!

– Максим пришёл! – повторила мама так, будто этот факт должен привести меня в полный восторг.

Вот только я чувствовала совершенно противоположные эмоции.

– Какого черта ему надо?

Не вспомни я в эту самую секунду, что бывший выкинул вчера вечером, наверняка послала бы маму выпроводить его из дома и чёрта с два бы вышла из комнаты. Но теперь даже любопытство разобрало, с какой целью сюда притащился этот придурок.

– Как же мне стыдно за такую дочь, – страдальческим тоном запричитала мама. – Вон, Катюшка у соседей уже второго недавно родила, такая семья у них дружная, хорошая. А ты, между прочим, старше неё на два года! Ни ребёнка, ни котёнка, всё по ночам где-то бегаешь... Максим – такой замечательный парень, видно же, как любит тебя, всё ждёт, что ты одумаешься, остепенишься… Иди к нему сейчас же. Поговори. Помирись, пока ещё не поздно. Тебе родить давно пора, останешься ведь одна, как… – раздраженно махнула она рукой и совсем замогильным голосом добавила: – Мы с отцом не молодеем. Хоть бы внуков понянчить успеть. О себе не думаешь, так хоть о нас подумай.