Хотя на гонках всё же осталось кое-что занятное. Дерзкая управляющая все эти дни не выходила у меня из головы. Сумасшедшая… Я был уверен, что она включит заднюю после гонки. Или будет ломаться до последнего. А она подошла и сама поцеловала. Да ещё как поцеловала! Давно со мной такого не было, чтобы от одного поцелуя башню снесло.

Скорее бы уже суббота, что ли... Очень хотелось бы повторить. Желательно наедине. И пойти дальше поцелуев.

Аня, Анечка, Анюта…

Только чувствовал, замутить с ней – будет задачка не из лёгких.

Но, чёрт возьми, так даже интереснее. Хоть не так тягостно будет торчать здесь. Анечка скрасит мне долгие дни ожидания.

9. 9. Аня

Чёртов нахал московский. Что он забыл в нашем городе? Что ему здесь надо?

Не выходил у меня из головы всю неделю. Работать не могла, думать ни о чём не могла, извелась вся мыслями о предстоящей гонке. Выезжала по утрам на трассу и гоняла, как ненормальная, тренировалась.

Ваня не подвёл, нашёл и поставил мне на тачку закись азота. Мы один раз протестировали, и оба пришли в полный восторг. Стоит нажать маленькую кнопочку, которую он вывел мне на руль, и машина превращается в ракету. В сиденье вжимает так, что дух захватывает. Против такого агрегата у Тимура точно нет никаких шансов.

Казалось бы, переживать не о чем, но что-то всё же меня беспокоило. Однако понять, что именно, у меня так и не получилось.

Надеялась, что скоро моя головная боль покинет город, и я снова вздохну спокойно.

Надо признать, целуется Тимур классно. И тачку водит классно. Жаль, что он такой придурок.

Неизбежно наступила суббота. На гонках, как обычно, было очень шумно, людно. Весело. Только все стало иначе, не так, как раньше. Марика смотрела волком, даже не подошла поздороваться. Макс вообще отсутствовал. Один Сева, кажется, относился ко мне по-прежнему уважительно. Подошёл, поцеловал в щеку, обнял, как всегда.

– Привет, Ань. Как оно?

– Пока не знаю, – улыбнулась я ему. – После гонки видно будет. Сам как?

– Да я-то как всегда лучше всех! – просиял в ответ Сева, но сразу после как-то потускнел. – Слушай, Ань. Я насчёт твоей доли хотел поговорить.

Вопросительно посмотрела на него. Вообще я думала, что лишилась своей доли в тот момент, когда перестала приезжать на гонки. Это вполне справедливо, ведь если я не принимаю больше никакого участия в организации, так за что со мной делиться?

– Блин, мне даже неудобно спрашивать у тебя... – как-то замялся Сева, а на него это вообще не было похоже. – В общем, Макс забирает твою долю и говорит, что отдаёт тебе. Но меня почему-то терзают сомнения на этот счёт... Короче, просто скажи, передаёт он тебе деньги или нет?

Вот же чёртов жук. Ныкает от ребят мою долю, чтобы не делить прибыль поровну. Макс и раньше себе её забирал, а теперь не хочет терять лишний процент, если меня исключат из нашей группы.

Пусть деньги небольшие, но это как-то… совсем не по-пацански. И что теперь ответить Севе?

– Да, он передаёт, Сев, – произнесла я бесцветным голосом. Ненавижу врать. – Но мне кажется, раз уж я отошла от дел, справедливо будет, если вы станете делиться без меня.

– Мне тоже кажется это очевидным. Но Макс, похоже, не теряет надежды, что ты вернёшься.

– Ага, – отстранённо отозвалась я, поймав взглядом ненавистную «Шелби» и её владельца рядом. – Сев, извини, мне надо отойти.

Быстрым шагом направилась в сторону своего противника.

Тимур заметил меня издалека. Его губы растянулись в широкой ухмылке, от которой в груди всё стянулось нехорошим узлом. Ещё и рукой помахал мне, придурок.