Одна его рука скользнула с талии вверх по спине, легла на затылок, зарылась пальцами в мои волосы, грубо сжала их у основания, пуская по телу электрический разряд, и только тогда я опомнилась. Мы ведь стояли на трассе в окружении кучи людей!

– Так, ну все, хватит! – попыталась оттолкнуть его, но получилось не с первого раза. Тимур не хотел отпускать меня, в последний момент ухватил за руку выше локтя, но я настойчиво вырвала её из захвата.

И словно очнулась от забытья. Вокруг нас все аплодировали и улюлюкали. Я невольно выхватила из толпы Макса. Его руки были сжаты в кулаки, а взгляд излучал ярость.

Посмотрела на Тимура – на его симпатичном лице красовалась самодовольная улыбка. Кажется, четыреста двенадцатый остался доволен произведённым на толпу эффектом. Позабытое на время раздражение вернулось и накрыло меня с новой силой.

– Реванш. В следующую субботу, – буквально прорычала я Тимуру в лицо. – Ставки потом обсудим.

Развернулась, села в свою машину и дала по газам, не отпуская сцепление, чтобы разогнать с дороги народ. Машина взревела раз, другой, и ликующая толпа, наконец, расступилась, позволяя мне проехать.

Гнев красной пеленой застилал глаза, и мне стоило больших усилий продвигаться к выезду медленно, чтобы не зацепить ненароком никого из рассеянных. Одним из таких неожиданно оказался Ваня. Он с растерянным видом стоял посреди трассы, преграждая мне путь. Затормозила возле него.

– Ань, прости, я не знал…

– Не надо, Вань, – грубо перебила я его. – Лучше достань мне закись азота к следующей субботе.

– Да где ж я тебе её возьму? – вздёрнул брови парень.

– Где хочешь, Ваня, где хочешь.

Подняла стекло и надавила на газ.

8. 8. Тимур

– В первую нашу встречу вы говорили, что она будет через неделю, – терпеливо напомнил я щуплому небритому дедуле в живописной майке-алкашке и спортивных трико с вытянутыми коленками. – С тех пор прошёл уже почти месяц.

– Ну а что я могу сделать? – прошепелявил он, картинно разводя руками. – Обещала, что ненадолго съездит, да как видно, передумала.

Я опёрся на дверной косяк рукой и устало вздохнул.

– Она же выходит с вами на связь? Почему вы не скажете, что её ищут? Я ведь просил узнать хотя бы номер телефона чей-нибудь, кто есть там с ней рядом, чтобы можно было созвониться?

– Да… – с досадой махнул рукой дед. – Звонила раз, да я забыл про тебя, парень. Память ни к чёрту стала, ты уж не обессудь. Ну коль ещё позвонит, так я уж теперь обязательно скажу, не забуду. А что ты хотел-то от неё, милок?

– Человека я одного ищу, и только она может помочь. Я же уже говорил.

– Ах, да, и правда, – покачал головой дед. – Говорю ж – память ни к чёрту. Ну ты не переживай, сынок, я теперь не забуду. Скажу. Да и приехать скоро она должна уже. Не вечно ж ей там сидеть.

– Вы случайно не вспомнили хотя бы название деревни, куда она уехала?

– Да черт её знает, говорила она что-то... – Дед почесал седой затылок. – Да я ж не запоминал.

– Что ж, заеду к вам позже, – раздражённо сказал я. – Всего доброго.

– Ага, – махнул рукой старик и захлопнул перед моим носом старую обшарпанную дверь.

Я с досады пнул ногой по стене и побрел вниз по лестнице. Снова уходил ни с чем.

Что я не любил больше всего в жизни – так это ждать и искать. А последние два месяца, как по закону подлости, только этим и занимался. Ещё и угораздило застрять именно здесь. В этом чудесном захолустье, где я сходил с ума от тоски.

За два месяца беспробудного пьянства успел изучить все местные клубы, бары, рестораны, тусовки – ничего интересного. Разве что на местных гонках за городом можно было отвести душу. Но и они мне уже приелись. Всё надоело, и безбожно хотелось домой. Но я не мог уехать ни с чем.