– Еще какой.

– Нет, это позор им! Нужно срочно поменять платье, в таком нельзя появляться в обществе.

– Знаю, только на что мне его поменять? У меня нет пышных одеяний, и они не содержались в списке разрешенных вещей. В письме четко прописано, что Академия сама выбирает наряды на представление, так что придется либо пойти в этом, либо же в чем-нибудь повседневном.

На лице Матвея отразились абсолютно не благородные чувства по отношению к автору платья, но вместо дальнейшего кудахтанья он четко скомандовал:

– Не надевай это, тяни время столько, сколько можешь, ясно?

– Но когда придет Аглая...

– Ни в коем случае! До самого последнего момента – саботируй, жди меня, я разберусь с этим, обещаю!

Не тратя больше времени, он осторожно выглянул в коридор, и быстро ретировался. Не знаю, что он собрался делать, но его поддержка вернула мне моральное равновесие. Хотя бы один друг у меня имеется в этом полчище врагов!

***

Мне принесли вкусный обед, обдали безмолвным удивлением платье на манекене, и вновь оставили в покое. Так даже лучше, настроения на разговоры не было. Стрелки часов тянулись мучительно медленно, а мне хотелось проснуться уже в другом дне, когда кошмарный бал останется в прошлом.

В дверь громогласно постучали, и в комнату ворвалась Аглая.

– Это провал, просто ужас!

Тааак...

– Из моих нарядов тебе ничего не подойдет, мне ведь по должности необходимо выглядеть скромно, – она смущенно развела руками, – все-таки я «недодраконица», как любят говорить в стенах Академии.

Вот и встало все на свои места. Она не была человеком, но и драконом назвать ее сложно: иногда в чистокровных семьях рождались слабенькие драконята, у которых не проявлялись природные способности. Они не могли принимать истинный облик, не повелевали своими стихиями, то есть больше походили на ничтожных людей, чем на грозную высшую расу. Семьи с трудом терпели такой позор, поэтому отсылали недодраконов прочь, определяли на более-менее престижные должности, чтобы не уронить родовую честь.

Не успела я предложить отправить меня обратно в пансионат к Матильде, как в дверь снова постучали, но на этот раз деликатно. Аглая открыла ее, и с книксеном отошла в сторону.

– Госпожа Тобольская!

Незнакомка была тонкой, изящной, по-драконьи высокой. Серебряные волосы выдавали принадлежность к роду Ясногоровых.

– Добрый день, Аглая, здравствуйте, сударыня...

– Стрелицкая, – подсказала наставница.

– Сударыня Стрелицкая, – элегантно кивнула Тобольская, и я ответила со всей доступной мне светскостью на ее приветствие. – Мне стало известно, что модный дом, занимавшийся в этом году пошивом нарядов, испортил платье сударыни.

Она посмотрела на манекен, и ее тонкие брови презрительно изогнулись.

– Поэтому я решила исправить ситуацию, дабы спасти Академию от скандала, а вас, Аглая, от обвинения в ненадлежащем исполнении ваших обязанностей.

Бедная наставница непонимающе таращила глаза, я же догадалась, в чем дело. Матвей! Это его рук дело! Тобольская – из рода Ясногоровых, а у парня откуда-то появились фамильные сладости. Уверена, что эта красавица – его сестра, и он попросил ее помочь мне. Он сдержал слово!

– Но так нельзя, – пролепетала Аглая, – что на это скажут?

– Давайте подумаем! Скажут, что я лишь исправила свою ошибку. Лина, – скомандовала она своей служанке, и та вылила на мое платье стакан ча. – Ужас, какая неловкость! – Тобольская театрально закатила глаза. – Теперь по моей вине юная дебютантка лишилась своего наряда, и мне не остается ничего иного, как предоставить ей в распоряжение достойную замену.