– Правильно, Рыжова, – он покивал головой, словно сумасшедший дедок, разговаривающий сам с собой. – Еще на заре вампиризма некоторые алхимики решили, что они лучше других. Что бессмертие, достигнутое таким образом, противоречит их новым верованиям. И тогда они принялись охотиться на нас. А потом посчитали, что могут диктовать свои условия. Знаешь, в современном мире, так или иначе необходим контроль. Что бы я ни думал насчет действий охотников, но оставлять вампиров совсем без границ и правил – плохо. Поэтому нужны такие питательные смеси, при которых будут достигнуты сразу все цели. – И он принялся загибать пальцы. – Утоление жажды. Отсутствие побочных эффектов. Контроль группы. Как главе города, мне важно контролировать массу. Понимаешь?

Понимала ли я? Часть его бредовых мыслей я, конечно, сразу откинула за абсолютной бессвязностью. На лекциях он себе такого не позволял. А вот из остального я кое-что вынесла: Руслан Игоревич отлетел кукушечкой.

– Чирик-чирик, – выдала я в тон, позабыв, что он снова ждал ответа на бессмысленный вопрос.

Тут-то он рассвирепел окончательно. Наконец-то бросился ко мне на кровать и вдавил в матрас за плечи.

– Отнюдь, вампиры не бессмертны, – прошипел он мне в лицо. – Так что не беси меня, Рыжова. Будь умничкой.

– Как скажешь, дорогой, – прокурлыкала я и, стремительно приподняв голову, игриво прикусила его нижнюю губу.

– Дура! – взревел он, и в неистовой панике стер густую капельку крови с места укуса.

В темной глубине его глаз загорелся огонь, будто отражение злосчастной алой точки. Тогда я по-настоящему испугалась и инстинктивно отпрянула, соскользнув с кровати, пока он разглядывал перепачканный палец. А в облике любимого преподавателя не осталось ничего человеческого. Черты лица заострились и походили на точеный мрамор. Волосы торчали демоническими шипами. И я, спотыкаясь о собственные ноги, помчалась в коридор.

Уже за дверью остановилась на секунду. Вдруг страх только почудился? Мне же всегда нравились отрицательные персонажи в книгах. Я обожала всяких чудовищ и кровожадных монстров! Мне бы восхититься его ужасающей красотой! Его сексапильным гневом!

Но стоило его свирепой физиономии показаться в дверном проеме, как стало понятно – не почудился! Страх пронзил тело тысячами ледяных иголок. Я с трудом сдержала крик и, отталкиваясь руками от стен, в считанные мгновения добралась до лестницы. Воздух непривычно обжигал легкие, ведь сердце все так же медленно качало кровь, а дышала я часто-часто, как перепуганная лань. Слетела вниз, перепрыгивая через ступеньку. А на последней меня схватили за щиколотку его цепкие пальцы.

Подбородок вписался в глянцевую плитку на полу первого этажа. Я даже не почувствовала боли, только услышала противное, влажное: «Хлюп!». А когда чудовище, в которое превратился Руслан Игоревич, потащило меня к себе, увидела мерзкий кровавый след. Тогда отчаянно завизжала, забрыкалась, как мелкая уклейка, которую мы с папой ловили в детстве в старице Преголи.

На глаза навернулись жгучие слезы. Если бы только папа знал, куда я угодила! Но он никогда не узнает, потому что ушел из жизни, как только мне исполнилось девятнадцать.

Мысли об отце придали сил, и я угодила пяткой поганцу в лицо. Вскочила и побежала к окну.

– Была не была! – заорала во всю глотку, чтобы не передумать, и сиганула прямиком в стекло.

В фильмах герои ловко преодолевали хрупкое препятствие и уходили от погони почти не поцарапавшись. На деле, то ли мое тело настолько изменилось, то бишь овампирилось, что я отскочила мячиком и угодила прямиком в объятия бывшего препода! То ли стекла в доме оказались особенными…