Так странно, так страшно – вот лежит то, что было человеком, но он не откроет глаза, не встанет, не заговорит, не засмеется…

Пока дракониды возились с пилотами, доктор подошел ко мне, снял повязку с плеча. Я вытаращил глаза.

Конечно, раньше мне никогда не доводилось получать таких тяжелых ран, но мне почему-то казалось, что проткнутое насквозь плечо должно заживать гораздо медленнее!

Вместо раны – аккуратный шрам, на вид давнишний. Рука слушалась плохо, еще бы, ведь я долго ей не двигал. Стоило осторожно повести плечом, как под кожей раскатывались волны болезненного зуда. Доктор вколол мне что-то и налепил прямо на шрам круглый пластырь.

– Ага!.. – довольно воскликнул Главарь. Я оглянулся.

Драконид вертел в пальцах… штуковину. Небольшой цилиндрик размером с пальчиковую батарейку, цвета сырого мяса и с тупым острием на торце. Главарь подозвал доктора, поболтал с ним какое-то время, причем доктор, как это и за нашими отечественными водилось, пару раз явно изъяснялся на латыни.

– Ты! Подойди!.. – Слова чужого языка сопровождались выразительным жестом, делающим их понятными. Я замешкался, уж больно нехорошо доктор и Главарь поглядывали на меня во время беседы. Один из конвоиров засопел за плечом, и я нога за ногу поплелся к ним.

Доктор что-то делал с цилиндриком. Я споткнулся. Тупое острие на конце открылось, словно цветок, и лепестки его хищно заблестели кривыми иглами. Походило это на пасть какого-нибудь чудовища, инопланетного червяка.

И эта пасть явно примерялась ко мне!..

Меня подтолкнули в плечо. Мгновенно качнувшись, я взял на прием, с удовольствием услышал влажный хруст. Поворот, косой удар ногой в живот – второй конвоир улетает, я бросаюсь прочь, перепрыгивая того, кто попытался броситься мне в ноги, сшибаю еще одного, обдирая кулак о броню…

Удар.

Я покатился, врезался в дерево. Удар, удар, я скорчился на земле, чувствуя, как сыплются со всех сторон пинки.

– Хватит!.. – раздался запрещающий возглас, надо мной возникли Главарь и доктор. Они весело скалились, и червяк в руке доктора тоже скалился.

– Борзый, – с насмешкой сказал Главарь. – Прошу вас, док. – Сделал жест в мою сторону.

– А-а-а!.. – заверещал я. – Уберите эту гадость!..

Доктор наклонился, проворковал:

– Пациент буйный. Держите его.

Мои руки прижали коленями, схватили за ноги, повернули голову вбок.

Что-то коснулось виска, укололо неощутимо. Я снова заорал благим матом.

Потом просто матом, когда боль стала сильнее.

А потом позорно завизжал, когда червяк в руке доктора наконец распробовал меня и принялся вбуравливаться в череп.

Боль ударила, как будто раскаленным гвоздем пробило кость и мозг. Полыхнули вспышки молний, гром не заставил себя ждать, тело задергалось в судорогах, чуть не раскидав держащих…

И вдруг все кончилось.

Я понял, что валяюсь ничком и трясусь крупной дрожью. Вокруг царило молчание. Остро пахло мхом и рваной моими конвульсиями травой.

Сипло застонав, я перевернулся. Свет резанул по глазам. Потом стало темно.

Небо заслонила фигура Главаря.

– Скотина, – пробормотал я. Рядом возник доктор, что-то говорил. – И ты тоже гад.

Рука неуверенно потянулась к левому виску. Что-то попалось под пальцы – сухое, шуршащее. И по-прежнему соединенное с моей головой!..

Я взвыл от ужаса и дернул, отбросил прочь, словно ядовитую змею.

То, что осталось от цилиндрика, лежало в травах, безобидное и пустое. Оно напоминало именно шкурку змеи – серая полупрозрачная оболочка. По виску бежали теплые струйки крови. Голова болела.

Дракониды молчали.

Я поднялся, встал, шатаясь, и дракониды окружили меня, внимательно глядя. Кажется, они ждали чего-то интересного.