На лезвии возник булатный узор, линии перекрещивались, превращаясь в мелкую ромбическую чешую, клинок снова поплыл, изгибаясь дугой самурайского меча, рукоять поросла гардой, под ладонью как будто возникло классическое треугольное плетение…

Я поднял голову и посмотрел на драконидов.

Прямо в зловеще тлеющие огоньки нацеленных на меня бластеров…

Главарь жестом приказал положить оружие на землю.

Я знал, что успею, смогу срезать одного, второго, даже срубить третьего, стоявшего неосторожно близко, броня не будет проблемой для сверхострого лезвия. Ну, достану четвертого, а дальше что? Магия как оружие не годится – слишком слабо взаимодействуют мои светлячки с физическим миром, а Тьму долго призывать.

Если взять в заложники… нет, эти парни едва ли поведутся на такое…

Главарь снова предложил положить оружие, и по дрожи бластера в его руках, по лихорадочному блеску глаз я понял, что третьего предупреждения не будет. И так и этак прикинул расстановку сил – нет, всех не положить. Лишь в фильмах мечи рулят против огнестрельного оружия.

Вновь обмякшее оружие сделало попытку обмотаться вокруг руки, явно не желая расставаться со мной. Я оторвал с усилием, когда ладонь потеряла контакт с рукоятью, почувствовал что-то подобное фантомной боли – будто сам себе выдергивал, скажем, ноготь.

Главарь нетерпеливо двинул бластером. Я отшагнул в сторонку. Урод наклонился к мечу, не спуская с меня глаз.

И заорал.

Дула бластеров дернулись к нему, кто-то явно едва не выстрелил, я вжал голову в плечи, чуть не бросился ничком. Урод вопил, ругался и приплясывал, потрясая рукой, брызги крови во все стороны летели с перчатки.

Наверное, именно благодаря перчатке клинок не отхватил ему руку, но рана оказалась довольно жестокой. В горячке боли и злости драконид едва не попытался цапнуть непокорное теперь оружие и левой, но Главарь успел первым, бешено выругался и отвесил Уроду такого пинка, что тот отскочил метра на три и встал по стойке «смирно».

Я прикинул, успею ли схватить оружие с земли или выхватить у кого-нибудь. Словно подслушав мысли, Главарь пролаял несколько приказов, и меня оттеснили в сторону. Но глазеть никто не запрещал.

Главарь наклонился к оружию, и… я не поверил своим глазам. Перекрестился, потом перекрестил непокорный клинок, сложил руки и забормотал молитву на явной латыни – по крайней мере, звучание окончаний было точь-в-точь.

Узоры, выдуманные мной, потускнели, и я почувствовал, что оружие перестало быть моим.

Главарь кивнул Уроду. Тот уже успел заклеить рану, уронил несколько капель на лезвие. Кровь блестела рубином.

Впиталась!..

Драконид облегченно вздохнул. Наклонился и подобрал, слегка сжал рукоять, потом сильно, словно желая удавить. Чешуйчатый узор на лезвии плыл, менялся, превращая клинок в обычное несуразное копье.

Мои охранники расслабились и опустили оружие, но продолжали таращиться на меня с крайним недоумением, даже оторопь брала. Главарь подошел к неосторожному, подождал, пока тот опояшется оружием, и дал по морде. Урод не успел или не попытался избежать удара, только утерся, размазывая юшку по лицу. Главарь повернулся ко мне, я понял и даже попытался увернуться. В глазах полыхнуло, что-то лязгнуло. Мои зубы.

Я понял, что лежу на земле. Потрогал вторично расквашенные губы, языком пересчитал зубы – все на месте. Ладно, запишем на счет.

Меня подняли на ноги, конвоир коротким тычком обозначил направление. Когда я не сразу внял, страж напомнил, кто здесь хозяин положения. Аж в ушах зазвенело от удара.

Бессильный гнев я отложил в сторонку до тех пор, пока не смогу его выплеснуть. Головная боль не мешала обдумывать случившееся.