Единственной ошибкой стало то, что мы повернули не в сторону прилавка моего отца, а в противоположную. Но и там я знала местечко, в котором можно было затаиться. Все-таки я приезжала в Гёдэ не в первый раз.

Мы протиснулись между торговыми местами к окнам ремесленной лавки и свернули вбок. Я отодвинула край тканой вывески, что прятала за собою еще один закуток, заставленный деревянными коробками со склада магазина.

— Фух, — выдохнула я, расслабляясь и отпуская чужую руку. — Здесь они нас не найдут, — заявила, чувствуя себя так, будто совершила настоящий подвиг и спасла едва ли не полмира.

Запрыгивая на коробку и усаживаясь поудобнее, я подняла взгляд.

— Привет, — сказали мне, когда я в суеверном ужасе уставилась на объект своих подвигов. Который, между прочим, оказался совсем не бедной девчушкой, а мальчишкой с задорной улыбкой на устах.

Глаза его были цвета тумана, что стелился по утрам во все еще сонном лесу.

— Ты мальчик, — опешила я, смотря на миловидное лицо, в котором уже угадывались мужественные черты.

Он отличался от всех, кого я встречала раньше. Пусть он и выглядел необычно с этими длинными, как у мамы Гидеона, волосами, но, в отличие от соседского ребенка, был донельзя складным.

— Ты почему не сбежал?! — накинулась я, рассматривая его плащ. Он плотно запахивался у горла, а полы едва не волочились по земле. — Испугался? — сощурилась с подозрением.

— Нет, конечно, — отмахнулся мальчишка, забираясь на коробку и садясь рядом. — Я наблюдал. Мне было интересно.

— Интересно, побьют ли тебя?

Он рассмеялся. Смех у него оказался звонким. По рукам пошли мурашки. Я нахмурилась — все же он был странным.

— Нет. Я никогда раньше не сталкивался с человеческими детьми. Мне рассказывали, что они слабые и их ни в коем случае нельзя обижать. Но мне всегда было любопытно, какие они вживую, — продолжил он с восторгом. — И поэтому, когда ко мне подошли на рынке и предложили прогуляться, я с радостью согласился.

— Ну ты и глупый! — Теперь уже рассмеялась я, хватаясь за живот и едва не падая с коробки. — Нельзя так доверчиво следовать за незнакомцами!

— Ну, за тобой же я тоже пошел, — возразил он, и его улыбка сделалась очаровательнее, открывая ямочки. Я засмотрелась.

И вдруг почувствовала, как моя тайна проснулась.

Когда это произошло впервые, я гуляла в лесу около речки. Сидела на берегу, вытаскивая красивые камушки из воды, когда неожиданно ясно ощутила чужое присутствие, — Гидеон следил за мной из кустов. Отделавшись от прилипалы, я сразу же побежала к отцу. Рассказала о случившемся, видя, как стремительно меняется его лицо, — он посмотрел на меня растерянно и с недоверием, а потом сказал, что подобное повторится вновь, и я должна хранить это в секрете ото всех. Ведь это моя тайна.

— Я это я. За мной можно, — негромко произнесла я, важно поднимая подбородок.

— Ну и они всего лишь человеческие дети… — небрежно заявил мальчишка и нахмурился. — Что с тобой? Ты в лице переменилась.

— Все хорошо, — упрямо ответила я, вытаскивая кулон из-под рубашки сарафана и зажимая его в руке. Нагретый металл лег на похолодевшую ладонь. Я глубоко вдохнула, ощущая, как то, что дремало внутри меня, вновь собиралось заснуть.

— Можно посмотреть? — спросили у меня.

— Конечно, — с готовностью отозвалась я, хотя еще никому, кроме отца, не позволяла касаться кулона. Мальчишка мне правда нравился, он вызывал неведомое доселе доверие. И мгновение назад я убедилась, что он испытывал схожие эмоции.

Я сняла кулон с шеи. Цепочка тонкой змейкой лежала в ладони. Передав ее мальчишке, я в предвкушении замерла. Когда мама Гидеона случайно увидела кулон, — я выпалывала грядку морковки, и цепочка просто выскользнула из-под рубашки, — то очень навязчиво интересовалась, откуда тот у меня взялся.