Осматриваясь не без интереса, Амелия прошла в основной зал. На неё тут же обратил внимание юноша, судя по всему, секретарь.

– Чем могу помочь, мисс? – поинтересовался молодой человек, пытаясь перекричать гул басовитых голосов.

– Мне нужен Джозеф Фостер, – ответила Амелия, но собеседник, кажется, её не расслышал.

– Простите, главный редактор час назад велел заменить первую полосу и основной разворот уже подготовленного к печати издания, поэтому здесь такой хаос. Совсем как на фабрике по производству свечей! Повторите, пожалуйста, к кому вы пришли? – Джентльмену пришлось подойти к Говард очень близко и наклониться, подставляя ухо прямо к девичьим губам, дабы ей не пришлось кричать.

– Джозеф Фостер, – повторила Амелия.

– Да, кажется, мистер Фостер как раз у шефа. Будьте любезны, присядьте, я посмотрю, – юноша указал на небольшой диванчик в углу, который был почти полностью завален стопками газет.

Говард кивнула с благодарностью, но садиться не стала, просто отошла в сторону, чтобы не загораживать проход и не мешаться под ногами.

Спустя десять минут из кабинета главного редактора выглянул Джозеф. Он чуть заметно улыбнулся, поймав взгляд любовницы, и вновь скрылся за дверью, но ненадолго. Уже через несколько секунд мужчина вышел в основной зал, подошёл к кому-то из коллег, что-то шепнул тому на ухо и, забрав пальто, ринулся к выходу.

– Прости, что пришлось ждать, – подойдя к Амелии, Фостер потянулся, чтобы поцеловать девушку в щёку, но она отпрянула назад и поспешила выйти в холл.

Досадливо вздохнув, Джозеф направился следом. Догнав Амелию на лестнице, он поймал её за запястье, заставляя остановиться. Журналист сразу заметил, что мысли возлюбленной далеко, она выглядела огорчённой и потерянной. Взгляд милых глаз, обычно сияющий пуще солнца в зените, поблек, движения были резкими, надломленными, да и тот факт, что Амелия пришла в редакцию лично, хотя всегда была против публичного появления вместе, говорил о многом.

– Что случилось? – обеспокоенно осведомился джентльмен, спускаясь ниже на ступеньку, прижимая женскую ладонь к своей груди.

Амелия взволнованно пробежалась по его лицу взглядом, затем прикрыла глаза и тяжело вздохнула.

– Мы можем остаться наедине?

– Конечно, – растерянно кивнул Фостер. – Поедем в наше место?

– Да, если ты не обременён делами, – удрученно прошептала она.

– Амелия, для тебя я всегда свободен, ты же знаешь…

По пути в Кенсингтон-парк – спальный район, где журналист снимал квартиру под чужим именем как раз для подобных встреч, Амелия рассказала про письмо, про долги и в целом о своём бедственном финансовом положении. Безусловно, Джозеф и без того знал, что дела у Говардов идут не важно, но всегда учтиво отмалчивался на сей счёт, дабы не ставить девушку в неловкое положение.

В дом вошли по очереди. Сначала дама, а спустя десять минут джентльмен. Квартира представляла собой просторные апартаменты на третьем этаже – гостиная-столовая, две спальни, будуар, каминный зал и он же комната для чтения. Первый этаж занимала прислуга, на втором жил домоправитель, надежный человек, так что сплетен и пересудов можно было не опасаться. И всё же любовники всегда придерживались определённых правил, на которых настаивала Амелия.

Направившись с порога в спальню, Говард сняла шляпку, бросив её на комод, стянула с рук перчатки и вытащила из волос шпильку-лилию, запустив в упругие кудри пальцы, массируя виски. Затем в очередной раз тягостно вздохнула и подошла к окну, обняв себя за плечи.

Медленно ползущие по свинцовому небу тучи, тяжёлые и всклокоченные порывистым ветром, обещали дождь.