– Погодите, а зачем он все это сделал? Он предчувствовал смерть?

– Нет, что вы. Просто Илья никогда не оставлял ничего на последний момент, все делал заранее. Он не хотел ссор, конфликтов на почве имущества, поэтому распорядился так.

Игорь откашлялся, почесал кончиком модной серебристой ручки за ухом.

– И когда произошло это распределение?

Анна задумалась:

– Около года назад. Он тогда вернулся из командировки в Латинскую Америку, там познакомился с партнёром, как раз придерживавшимся таких взглядов, впечатлился.

– То есть это точно никак не связано с его смертью? – Уточнил Игорь. – А у вас квартира?

– У меня квартира, в которой мы и жили, рядом с «Афимолом».

У Игоря чуть изогнулась бровь, он переспросил:

– Это в районе Москва-Сити. Верно?

– Да. Илья предпочитал добираться до работы пешком.

– Ясно, – Романыч сделал еще одну пометку в блокноте. – И как, удавалось вам избежать конфликтов на финансовой почве?

– Да, конечно. Девочки никогда ни в чем не нуждались.

Игорь вздохнул и неопределенно улыбнулся: ни в чем не нуждаться с точки зрения мачехи – это вовсе не означало отсутствие конфликтов и обид. Подался чуть вперед, отложив блокнот на угол стола:

– Анна Максимовна, я немного не о том… Вы же понимаете, что одно дело не задавать вопросов при жизни отца, а совсем иное – претендовать на его квартиру в Москва-Сити и на часть бизнеса после его смерти.

Женщина выпрямилась. Она нервничала, скручивала бумажную салфетку в тугой жгут и теребила уголок, из-за чего на черной суконной юбке рассыпалась мелкая белая пыль, оседая крупой на дорогой ткани.

– Я понимаю, на что вы намекаете, но ни Маша, ни Света никогда со мной не говорили о наследстве.

– Вы уже вступили в права?

– Еще нет… Вернее, не полностью. – Анна отвела взгляд. – Юрист сказал, там какие-то сложности в передачи прав на долю в его фирме, нужно ждать решения собрания акционеров.

Игорь снова взял в руки блокнот и еще раз сделал пометку.

– И в каких отношениях вы с падчерицами сейчас?

Анна пожала плечами:

– В нормальных.

Романыч улыбнулся:

– Хорошо, зададим вопрос иначе. Когда вы в последний раз виделись с Марией и Светланой?

Анна покраснела и отвела взгляд.

– Три месяца назад, на процедуре вскрытия завещания Ильи.

Игорь кивнул:

– И как держались с вами падчерицы?

Женщина вздохнула, опустила глаза:

– Мы почти не говорили, – прошептала. – Они опоздали. Пришли, когда все уже собрались. И заслушав текст, встали и ушли прежде, чем я успела к ним подойти.

Игорь озадаченно почесал кончик носа, покосился на Аделию.

– Ясно. И после этого вы не говорили? Даже по телефону?

Женщина качнула головой:

– Нет… Я, признаться, не слишком искала встреч, очень тяжело переживала смерть Ильи. Вероятно, девочки это неправильно истолковали, что я не хочу с ними общаться.

Игорь и Аделия переглянулись. В глазах мужчины мелькнули неловкость.

К обеду похолодало. С неба сыпалась мелкая взвесь, пробиралась за шиворот. Аделия ежилась на выходе из метро в ожидании Романыча и его ребят: на три часа дня согласовали установку камер, и Анна просила Аделию побыть с ней. Девушка нервничала и злилась, что ввязалась в это дело – ей хотелось домой, выпить горячего чая и забраться в ванную. А вместо этого она то и дело набирала номер Игоря и спрашивала, когда они уже подъедут: Романыч застрял в пробке.

– Да рядом мы, рядом… Ты не мерзни, зайди в метро, – посоветовал он, чем выбесил Аделию еще больше.

– Не ловит там связь! – пошипела девушка. – Давайте уже быстрее!

Потоптавшись еще немного, она все-таки зашла внутрь, отошла к окну, чтобы не мешать, и достала сотовый – не пропустить вызов. Тепло только-только коснулось щек, когда телефон завибрировал в руке.