– Заплатишь мне столько, сколько посчитаешь нужным, – подал голос ассасин, вклиниваясь в поток ругательств. – Ты можешь не верить слову араба, но я уверен в честности франкского госпитальера. Пообещай, что оплатишь мой труд по прибытии в Акру, и я не спрошу сверх предложенного.

Гуго захлопнул рот, с подозрением уставившись на ассасина, смерил его долгим взглядом поверх плеча Кая, и вновь бухнулся на своё место.

– Договорились, – внезапно очень спокойно проговорил Штрауб. – Парень ты деловой, так что, похоже, мы поладим, даже несмотря на все эти выкрутасы. Я заплачу тебе, и в Акре мы расстанемся навсегда. Терпеть не могу скользкие рожи, а у тебя именно такая. Что скажешь, сэр Кай? – обратился к юному лорду Гуго. – Ты с нами?

– Мне в Тире задерживаться незачем, – честно ответил крестоносец. – Чем скорее в путь, тем лучше. Идти вдоль береговой полосы – хорошая идея. В Акре разделимся…

Кай поймал благодарный взгляд Евы и едва удержался, чтобы не улыбнуться в ответ: его пристально разглядывал Гуго Штрауб.

– Вот уж не думал, что когда-либо возьму в спутники таких прохиндеев, – фыркнул вдруг госпитальер. – Англичанин и араб! Надёжная компания, ничего не скажешь…

– Сам говорил, время поджимает, – подала голос Ева, осторожно выпрямляясь на стуле. – Да и твои товарищи из ордена, как оказалось, не горят желанием помочь… Может, вина, сэр Кай? Сабир?

– Нет, благодарю, – отказался Кай, поднимаясь со своего места. – Мы пойдём. Увидимся на рассвете…

– Проклятый народ, – вздохнул Штрауб, с сожалением отставляя в сторону подхваченный графин. – Вот ты, сэр Кай, может, лучший англичанин из тех, кого я встречал! А выпить даже с тобой не получается…

– Это, конечно, аргумент, – насмешливо проговорил Сабир. – До встречи, франк. Леди Ева…

Девушка вспыхнула, встретив пристальный взгляд ассасина, и, к счастью обоих, это осталось незамеченным: Гуго отвлёкся на Кая, ступившего на простреленную ногу и едва сдержавшего болезненный вскрик.

– Отличные спутники, – ворчал госпитальер, выпроваживая гостей за порог, – раненый, ослабший англичанин и мутный, хитрозадый араб… С такими попутчиками и мамелюков не надо!

– До завтра, сэр Кай, – успела попрощаться с крестоносцем Ева, прежде чем доброжелательные длани брата вытолкнули мужчин за пределы двора.

Хлопнула калитка, и грохочущий бас госпитальера приглушённым, как надвигающаяся гроза, шёпотом напомнил:

– У городских ворот на рассвете.

Сабир дождался, пока не хлопнет входная дверь, и лучезарно улыбнулся хмурому Каю:

– А что? Он мне нравится! – и первым вскочил в седло.

***

Ева фон Штрауб сидела в беседке одна. Брат заснул прямо во время совместных вечерних молитв, так что девушке пришлось заканчивать ежедневное правило в одиночку и шёпотом. Впрочем, предосторожности были излишни: когда Гуго засыпал, разбудить его могла лишь канонада или пушечная пальба, да и то разразившаяся прямо у него под ухом. Еве же не спалось: предстоящий переход в Акру, прощание с уютным домиком в Тире, к которому за несколько месяцев она уже привыкла; тревога, глодавшая её с той минуты, как она увидела спутника сэра Кая; сам юный крестоносец, не дававший покоя мыслям – всё это не позволяло сну овладеть ею настолько, чтобы вернуться в дом и отдохнуть.

Она нередко наблюдала спящий Тир из окна дома, выходящего на ту сторону улочки, или же в заборную щель, уютно устроившись в глубине крохотной беседки. Когда донимал и будил собственный кашель, Ева находила утешение в кружке тёплой воды или слабого вина, чтобы согреть грудь, но сон после болезненной побудки исчезал напрочь.