– Это ты у меня в мозгах прочел? – усмехнулся Книжник.

– Можно и так сказать. Да, чуть не забыл: книгу эту мои соплеменники нашли у перехваченных и убитых ими кио – как раз тех, что на Бункер шли.

– Вот как? – медленно проговорил Книжник,– Интересное совпадение. Мы тоже встретили кио. Им, похоже, тоже не очень-то нравилось, что мы идем к Бункеру..

Шам тихо усмехнулся, и в голове парня отчетливо проплыло все, что шам думал о «случайных совпадениях».

– Имя-то у тебя есть? – поинтересовался Книжник.

– Да-да, конечно,– спохватившись, пробормотал шам,– Лого. Зови меня Лого.

Уже покидая этот мрачный, наполненный дыханием смерти дом, Книжник сказал негромко, глядя в спину бредущему впереди новоявленному проводнику:

– Сдается, он что-то недоговаривает.

– Шамы всегда что-то недоговаривают,– отозвался вест,– Потому что обычно их болтовню обрывает мой меч.

Хитрый попался шам. Неспроста не хотел говорить прямо – где находится это странное кладбище роботов. Понимал, гаденыш, что таким образом набивает себе цену, а может, думал, что так сохраняет свою жалкую жизнь. Оттого, видать, Зигфрид и глядел ему в спину – хмуро, с подозрением, с трудно преодолимым желанием полоснуть природного врага холодной сталью. Да и что говорить – не нравилось весту, что пришлось сделать эдакого немалого крюка к югу. Ведь возрастала вероятность сгинуть во враждебных краях, не выполнив главной задачи – так и не пробившись к Бункеру.

Книжник же втайне радовался этому обстоятельству – так больше возможностей осмотреть незнакомые территории, набросать новые карты местности и составить схемы более-менее безопасных маршрутов. А то, даст Бог, обнаружить нечто стоящее, ради чего имело бы смысл совершить военную вылазку в дальние края. Кто знает, может, его берестяные карты да схемы и пригодятся однажды дружинникам – когда настанет час вырваться, наконец, за пределы спасительных кремлевских стен.

Пока местность была относительно ровная, семинарист умудрился на ходу полистать подарок Лого. Да только удовлетворить собственное любопытство не получилось – куда больше возникло новых вопросов.

Книга была на чужом языке. Скорее всего, на английском – это он еще был в состоянии понять. Каких-то пятьдесят лет назад язык врага, английский, считался обязательным для изучения в Семинарии. Но затем зубрежка этого мертвого языка как-то плавно сошла «на нет». Что толку в бессмысленном знании, если говорить на нем на руинах Москвы не с кем? Да и нет уверенности в том, что где-то на планете уцелел хоть один носитель английской речи.

Впрочем, основную массу текста составляли не слова, а столбики жирных цифр, под каждым из которых имелся смутно знакомый символ, смысл которого довелось припомнить только после изрядного напряжения памяти.

Штрихкод. Аналог цифровой записи, предназначенный для считывания специальным устройством. По всему выходило, что эта книга – носитель древнего, теперь уже бессмысленного знания, умершего вместе с этими непонятными машинами для считывания штрихкодов. Но зачем, в таком случае, эту книгу волокли с собой погибшие кио? Может, она представляет ценность лишь для них, киборгов? Может, это вроде Святого Писания, а кио поклоняются этим цифрам, как кремлевские – Создателю?

Конечно, в Кремле можно найти словари и с их помощью перевести немногочисленные фразы из этой странной книги. Но Кремль далеко, и неизвестно еще, доведется ли вернуться туда живым.

Задумавшись, Книжник споткнулся и чуть не загремел носом в острые обломки камня. Нормальная дорога кончилась: шам повел спутников через какие-то развалины.