– Потолочник, – прошептал Остронег.

Но разрубленный поперек членистого туловища потолочник не погиб, – похоже, он только стал еще злее. Задняя часть твари морфировала, выпустив на месте белесого хвоста пасть. Две половинки встали рядом, выпустив жвалы, с которых капал яд. Для устрашения потолочник царапал лапами по панцирю, издавая отвратительный, почти неслышный скрип, который давил на уши и проникал прямо в сознание. Редедя, который оставался ближе всех к потолочнику, в похожем на фуэте развороте попытался рассечь мечом одну из страшных пастей чудовища. Меч скрипнул по панцирю и соскользнул, не нанеся потолочнику особого вреда. Зато мутант быстрым выпадом достал Редедю когтями. Тот, зашипев от боли, отступил во тьму тоннеля. Вторая половина потолочника, бывшая до того хвостом, ринулась за воином; отсутствие мозга лишило ее чувства самосохранения. Зная способности этой твари, разведчики довели дело Редеди до конца, исшинковав заднюю половинку потолочника на мелкие куски и не дав ему регенерировать.

Теперь у людей было преимущество – они зажали чудовище с двух сторон. Остронег воспользовался тем, что хитин на новой башке гадины еще не затвердел, и с рвущим легкие выдохом вогнал меч между оливковых глаз мутанта так, что пригвоздил того к полу тоннеля. Потолочник взвыл, встал на дыбы и подставил людям мягкое брюхо. Добить тварь уже было несложно.

Когда потолочник перестал биться в агонии, Ждан и Одинец кинулись назад, туда, где в темноте тоннеля скрылся Редедя. Тот сидел, прислонившись к стене, и руками сдерживал кровь, хлещущую из пореза на бедре. Ждан, не говоря ни слова, раскалил на свечке узкий засапожный нож и прижег рану. Редедя только тихо зашипел. Наложив повязку на бедро, Ждан и Одинец подхватили товарища под руки и вернулись к остальной группе.

– Идти дальше сможешь? – спросил Остронег, осмотрев кровавую повязку. – Еще не поздно тебе вернуться.

– Ерунда, – ответил Редедя. – Не так уж и глубоко, к утру оклемаюсь.

– Помоги ему пока, – сказал Оселе Остронег.

Группа двинулась дальше, и через полчаса, дважды поменяв лидера, дошла до выхода. Лаз был замаскирован кустами так, что никто посторонний никогда бы не догадался, что здесь, за валуном есть проход за стены Кремля. Но камень, на вид монолитный и тяжелый, изнутри был выточен, и со стороны подземного хода его удалось легко сдвинуть. Пройдя немного дальше, группа устроилась на привал. Ночью через окрестности Кремля идти не стоило. Остронег распределил дежурных, и через несколько минут над лагерем уже стояла тишина. Ничто не выдавало остановившихся здесь разведчиков.

Рассвет застал маленький лагерь в мнимой безмятежности. Последним дежурил сам Остронег, взяв на себя самую сложную, рассветную вахту. Но первые солнечные лучи подняли бойцов без всякой дополнительной команды. Рана Редедю уже практически не беспокоила, и они с Оселей провели разведку, убедившись, что никаких опасностей рядом нет. Одинец и Ждан приготовили еду на небольшом костерке, и на время над лагерем воцарились тишина и спокойствие.

– Значит так, – Остронег отхлебнул ароматный травяной чай из кружки, – первым делом нам бы до капища дойти.

– Ближайшее у Китай-города. В метро. – Ждан стал веточкой рисовать на земле план. – Но лучше туда не ходить.

– Что там не так? – Остронег подозревал, что беспокоит Ждана, но хотел, чтобы тот сам сказал.

– Говорят, кроме руконогов в метро и люди живут. Свирепые и веры странной. Они камлают за метро от моря до моря, верят, что по тоннелям можно аж до Киева дойти. Так что… Это не то место, откуда в дальние походы уходят. Да и вообще, метро – оно нам чуждо. Пусть те, кто там живет, там и лазают.