– У тебя талант добывать информацию, – решил Петр похвалить помощника.

– А то! – довольно согласился Арсений. – Файлы с расшифровками данных мобильных операторов уже у вас в компьютере.

– Это там, где миллион строчек с кучей непонятных цифр?

– Ага!

– Так, давай сразу – что там есть интересного?

– Собственно, там есть две интересных вещи, – Арсений оперся своими тощими ягодицами о стол и скрестил ноги. – Первое. Касательно Поварницына. На время убийства Конищева он, а точнее, его сотовый телефон находился в зоне действия базовой станции, ближайшей к месту преступления.

– Та-а-ак…

– Что нам, по сути, ничего не дает! – жизнерадостно продолжил Арсений. – Ибо это может означить как то, что он был на месте преступления, так и то, что он бродил в окрестностях, набираясь решимости перед встречей с отцом. Как он и сообщил в своих показаниях.

– Ты сам веришь в эту лабуду про набирание решимости? – хмыкнул Петр.

– Не очень. Но и в роли убийцы я пока Поварницына слабо представляю.

– Наше дело не представлять, а доказать. Ладно, что там еще?

– А там еще у нас алиби Виктора-Эммануила.

– Молодец, что не упустил.

– Как я мог, Петр Тихонович? – завозился Арсений, устраиваясь удобнее. – Ваша школа же! Он сообщал, что во время убийства находился в аквапарке.

– Как оригинально. Я бы даже сказал – неожиданно.

– Да чего, там прикольно. Вы с племянниками еще не были в аквапарке?

– У меня племянницы. Пока нет. Но не исключаю, что привлекут.

– Сходите, там классно! – воодушевился Арсений. А потом сделался торжественно-серьезным. – Ну вот. Про Эммануила. Он был там с барышней. Девушка показания подтверждает. Билет предоставил, аккурат билет покрывает время убийства. Они там часов шесть плескались. Ну и по данным сотового оператора его телефон был весь этот период в зоне действия базовой станции, которая находится прямо в ста метрах от аква-центра.

– Баба с возу – кобыла легче, – буркнул Петр. – А, впрочем… Камеры же там наверняка есть?

– Камеры там есть, – у Арсения сегодня были ответы на все вопросы. – Но они стоят на входе, где турникеты. Вы представляете, какая там проходимость, какой массив лиц? Это вам не камера в подъезде. Мы всем управлением будем до Нового года отсматривать. Вот, говорят, – мечтательно вздохнул Арсений, – можно программе искусственного интеллекта фотографию скормить – и она сама все найдет. Только до нас эта технология еще не дошла.

– Раз не дошла – придется справляться своим интеллектом.

– Придется. Ну что, Петр Тихонович, будем дожимать Поварницына?

– Дожимай.

– Есть дожимать. Сегодня у нас очная ставка с консьержем.

***

Очная ставка ничего не дала. Консьерж в лучших свидетельских традициях – ни хрю, ни му. Вроде не он, а может, и он, ну бороды же нет, и очков нет. Когда Поварницына обрядили ровно в такую же одежду, что была на типе с записи с видеокамеры, и прилепили бороду и очки, консьерж радостно тут же признал – да, это он! Когда в этот же наряд одели оперуполномоченного Худякова, который был схож по телосложению с Поварницыным, – с не меньше радостью и в нем опознал человека, бывшего в доме Конищева в часы убийства. Тьфу на таких свидетелей!

В общем, подобное признание к делу не подошьешь. Поварницын же от факта своего опознания выразил твердое намерение сначала упасть в обморок, потом возрыдать, но чистосердечное признание не изобразил.

И теперь надо было решать, что с ним сделать.

***

– Петр Тихонович, вас Конищева спрашивает.

Петр с удовольствием оторвался от изучения протокола осмотра места преступления и взял трубку телефона.