– Так кто я, если не добыча?

Дормер подался вперед, стол скрипнул.

– Ты, мальчик, сын одного из самых влиятельных преступников севера, хочешь ты того или нет. Влиятельных и старых. Рендалл закостенел. Это чувствует его окружение, чувствую я, чувствуют многие. Он все еще крепок, силен и страшен, но его время уйдет.

Рик поперхнулся:

– Хочешь сместить отца? Причем тут я?

Дормер откинулся назад и издал каркающий звук.

– Парень, не думал, что тебе присуще тщеславие. Сместить твоего отца? Годвин упаси, мне всегда было комфортнее за троном, чем на нем. А если бы и так… Перерезать тебе глотку, и дело с концом. Нет уж, я предпочитаю наблюдать. Наблюдать и, возможно, чуть-чуть форсировать события. Обрывать по одному перышку у птички и смотреть, как далеко она улетит.

– Птицы без крыльев не летают.

– Но начинают метаться, пытаются добраться до гнезда. Твое исчезновение подорвет влияние твоего отца. Незначительно, но подорвет. Старый пес без наследников… Капелька тут, капелька там, не успеешь оглянуться, а камень уже сточен. А я… Я пока понаблюдаю за всем этим. Впрочем, не льсти себе, тащить тебя почти три недели обратно по снегу – сомнительное удовольствие.

Рик нахмурился.

– Ты много говоришь, что тебе не свойственно. Но многого недоговариваешь. Какая тебе польза от всего этого? Зачем желать поражения тому, кто тебя возвысил? Особенно если не хочешь занять его место?

– Возвысил? Мальчик, если ты хотел оскорбить меня, то у тебя получилось. Я не карабкаюсь по лестнице наверх, цепляясь за протянутую ладонь. Я там, где я должен быть. Что до остальных твоих вопросов… Думаю, мы и так заболтались, согласен?

– Тогда ответь, почему бы просто не перерезать мне глотку? Результат будет тот же, раз уж тащить меня домой ты не собираешься.

Против обыкновения Дормер помедлил с ответом. Снова взялся за чашу, глотнул еще сока, поморщился. Рик сидел с непроницаемым лицом.

– А вот это, мальчик, подводит нас к сути нашего разговора. Стоит мне встать из-за стола, и глава твоей жизни, относящаяся к Карпету, завершится. Пока что… Но ты вернешься, – Дормер поднял ладонь, пресекая все возражения, – вернешься, не спорь. Тебя хорошо обучили. Нити судьбы сплетутся, и однажды, услышав стук дверного молотка, я отворю ворота и увижу твои голубые глаза. И тогда, знай, ты будешь мне должен.

Рикард моргнул своими голубыми глазами.

– Сейчас ты отпускаешь меня, чтобы пошатнуть позиции моего отца, будучи его самым верным слугой? И не убиваешь… В надежде, что я когда-нибудь добровольно вернусь в место, которое ненавижу всем сердцем? И ждешь, что я смогу оказать тебе услугу?

– Лаконично и верно подмечено, мальчик.

– Что ты скажешь отцу?

Дормер снова оскалился.

– Мало ли неприятностей может произойти с неженкой, которым видит тебя твой отец? Об этом предоставь позаботиться мне. Рендалл будет гневаться какое-то время, но тебя это уже волновать не должно.

Рик открыл рот, однако Дормер нахмурился и махнул рукой.

– Довольно разговоров, мальчик. Если желаешь, уже через пару недель ты, с моей помощью, вновь увидишь своего родителя. Либо я жду от тебя согласия на озвученные условия.

– Я… Я считаю, что ты свихнулся, рассчитывая на мое возвращение. И очень надеюсь, что больше мы никогда не увидимся. Уж куда-куда, а на север я больше не сунусь. Поэтому я с удовольствием принимаю твое предложение. Но еще я хотел… извиниться. Не думал, что разговор повернется так.

– Извиниться? Не думаю, что мне нужны…

Дормер осекся, моргнул. Всмотрелся в лицо юноши, перевел взгляд на чашку на столе. Рик убрал с лица постную мину.