Утро этого дня вряд ли можно было назвать выдающимся. Он, как и всегда, проснулся на заре, сунул голову в бочку с водой и поспешил на другой конец деревни, к Вамосу. Провел все утро в рабочих заботах, а после, ближе к полудню, подхватил ведра и поплелся к реке.

Но что потом? Как бы маняще ни звучало, планов подремать на теплой земле у него точно не было. Упал в обморок? Солнцем голову напекло? Бред. Слабым здоровьем Эдвин никогда не отличался, а если посмотреть на загорелую кожу и блестящие на лице карие глаза, то можно было усомниться в отсутствии у него южного происхождения. Пока остальные жители Срединных земель изнывали от жары, он стоически ворочал камни под палящим солнцем.

Юноша огляделся вокруг. Тихое журчание реки успокаивало, водная гладь блестела на солнце. Спокойствие было обманчивым. На первый взгляд течения почти не было, но любой местный знал, что уже в двадцати шагах от берега в воде начинают бушевать бурные потоки, берущие свое начало где-то высоко в горах.

За его спиной высился крутой, поросший кустарником пригорок, среди колючих ветвей скрывалась протоптанная тропа. Деревья неплотным рядом выстроились вдоль берега, их кроны отбрасывали рваные тени на пожелтевшую местами траву, которая, по мере приближения к берегу, истончалась и уступала место размокшей земле и песку. Сейчас земля вокруг была припорошена опавшей листвой и ветками. Ближайшие к берегу кусты колыхнулись, словно невидимый порыв ветра решил довершить начатое, на этот раз выкорчевав всю поросль полностью.

Эдвин вздрогнул, но все вновь затихло, вокруг царило сонное, полуденное умиротворение. Он аккуратно отодрал от рубахи пару репьев, присел на корточки. Из чистого озорства подбросил в руке яблоко, впился в него зубами. Скривился, отбросил плод в сторону, с усилием сглотнул кислую мякоть. Именно так он и ощущал Мир сейчас. Дерьмо в красивой обертке.

Поднявшись на ноги, он подхватил с травы ближайшее ведро. Посмотрел на вмятину на боку, осуждающе покачал головой, подобрал второе – к счастью, без повреждений. А после целеустремленно шагнул к реке. Вода у Вамоса все-таки будет. Если судить по солнцу, он вряд ли провел на берегу больше часа. Стоит поспешить, и тогда, возможно, его отсутствие не покажется таким уж долгим.

По жаре зайти в прохладную воду было даже приятно. Эдвин наполнил одно ведро до середины и, выдохнув, опрокинул его себе на голову. Поежился, наполнил еще раз, уже до краев, затем повторил то же самое со вторым. Вода на солнце искрилась и переливалась; он откинул мокрые волосы со лба и в замешательстве замер. Моргнул, пытаясь отогнать наваждение, после чего всмотрелся внимательнее. У самого берега он различил другой блеск, неправильный. Не так блестит водная гладь, особенно наполовину в тени растений.

Эдвин нахмурился, аккуратно отставил ведра в сторону и сделал пару шагов по берегу. Потом еще парочку и еще, затем наклонился и уставился под ноги. Протянул руку к влажному песку, осторожно ковырнул землю, ладонью откинул ил, подцепил предмет и выпрямился. Брови непроизвольно поползли вверх.

Юноша посмотрел налево, ничего нового там для себя не обнаружил, после этого направо – с тем же результатом. Снова воззрился на свою ладонь. На ней в остатках песка и покрытый блестящими капельками воды лежал медальон. На первый взгляд в этом не было ничего удивительного – что он, украшений не видел? Даже матушка Эдвина, несмотря на их простецкий, сельский быт, имела в своем распоряжении скромный, но очень симпатичный набор украшений для особых случаев и ежегодных деревенских праздников. Но такую красоту он видел впервые.