И, набравшись такого своеобразного опыта, Прашкевич, наконец, приступил к работе над историей русской советской фантастики.

«На создание «Красного сфинкса» меня подвигнуло торжество трэша, бессмысленные пересказы чужих сюжетов, отчуждение от науки, агрессивное невежество многих современных авторов. Поначалу появлялись предисловия к сборникам, например, к сборнику повестей любимого мною Сергея Беляева, вышедшему в Ташкенте. Затем отвлечения в таких вещах, как «Спор с дьяволом», или в отдельных главах «Малого Бедекера», или в книге «Адское пламя». Когда Саша Бирюков, мой близкий друг, магаданский писатель, начал работать с архивами НКВД и МГБ, я узнал поразительные детали трагических судеб А. Чаянова, С. Буданцева, В. Итина, А. Платонова, Бруно Ясенского, В. Пальмана, С. Снегова, многих других советских писателей, прошедших через сталинские лагеря. Параллельно я исследовал судьбы вполне, казалось бы, благополучные – А. Толстого, М. Шагинян, Ю. Долгушина, В. Немцова, А. Казанцева, Кира Булычева; подружился с Г. И. Гуревичем, В. Д. Михайловым, Димой Биленкиным, Евгением Войскунским, Ольгой Ларионовой, многими другими».

С давних пор меня часто поражало такое явление: в серьезных справочных книгах, например, в той же «Большой Советской Энциклопедии» в большинстве статей о зарубежных выдающихся личностях фактологическая картина обычно четкая и исчерпывающая – точные даты и места рождения и смерти, этапы биографии, списки литературы. Если же речь заходит о российских деятелях, особенно живших ранее 19-го века, даже год рождения иногда приблизительный, а то и просто написано – где, когда родился, неизвестно. А ведь были случаи фальсификации. Например, после реабилитации 1956 года родственникам репрессированных часто выдавали справки с неправильной датой смерти. Простой пример. В «Краткой литературной энциклопедии» указана дата смерти Вивиана Итина 14 декабря 1945 года. И лишь в 1990 году дочь Итина получила из КГБ письмо, в котором было сказано: «Приговор приведен в исполнение 22 октября 1938 года в Новосибирске».

По собственному опыту знаю, как непросто иногда найти какие-то подробности жизни того или иного автора. «Мы ленивы и нелюбопытны». А вот к Прашкевичу эти слова неприменимы. Он и любопытен и трудолюбив. И с радостью делится им узнанным с окружающими. В работе над историей русской советской фантастики ему пришлось изучить огромное количество подлинных документов, перечитать массу старых забытых книг и журналов, вести обширную переписку с родственниками писателей, со знатоками и исследователями.

Но дело того стоило!

После выхода первого издания книги некоторые критики выдвигали претензию, вот, мол, автор не высказывает своего отношения к героям книги. Еще как высказывает! Выбором героев. (В книге нет случайных писателей, это несомненная история русской советской фантастики.) Короткими, но меткими характеристиками. Подбором цитат. Конечно, здесь нет таких емких и убийственных фраз, какие встречаются в «Адском пламени», вроде: «Страшный сон: все фантастические книги мира написаны Владимиром Немцовым или Андреем Столяровым». Но ведь и жанр книги не тот!

Еще одной придиркой было то, что в книге слишком много цитат.

Думаю, никто не усомнится, что таланта и мастерства Прашкевича достало бы для того, чтобы изложить большинство цитируемого в «Русском сфинксе» своими словами. Но зачем? Ведь ясно, что о событиях, которые происходили в давние времена – до рождения Геннадия Мартовича, – он не может говорить, как современник и наблюдатель. Значит, источником сведений должны служить наблюдения именно современников. Все цитаты, приводимые писателем, несомненно, несут отпечаток, некую атмосферу прошедших лет, дают глубокую дополнительную информацию. И можно только поразиться, сколько пришлось поработать Прашкевичу с источниками, чтобы представить жизни русских советских фантастов емко, красочно, убедительно. Ведь выбор цитат, представленных в книге, не случаен. Это не свалка разнообразнейших сведений, это точная, выверенная подача информации. Цитаты работают на раскрытие образа жизни, на иллюстрацию творчества авторов, на движение фантастической мысли.