― Лис! У нее есть лис, по имени Топиус холулэй… Или что-то в этом роде…

Либо он меня пошлет сразу же, либо мы продолжим общение. Наблюдаю за ним. Смотрит пытливым взглядом, а потом начинает смеяться:

― Напугала меня этим еще больше. Ну, конечно, Лис! Мать пишет сказки для детских спектаклей, вот оттуда ты ее и знаешь. Так?

― Так…, – а, что мне еще ответить?

― Вот и славно.

Посмотрел на меня с подозрением и интересом, одновременно. И тут со всей силой разорался мой телефон – такая мелодия у меня только для одного человека:

― Да, Томас? А сколько? Я просто… Хорошо, бегу! – злостно ткнула на отбой. ― Прости, я должна идти. У меня репетиция.

― Я подвезу тебя.

― Хорошо…

Мы вышли, мне показалось, что на улице похолодало. Я скрестила руки на груди и начала растирать плечи. А он укрыл меня своим пиджаком:

― Не нужно. Холодно, а ты в одной рубашке.

― Мне не привыкать к такой погоде.

Доехали с ним быстро и почти не разговаривали, только один вопрос от него «Стало ли мне теплее». Конечно, стало. Когда он поблизости – мне тепло и на душе тоже.

― Спасибо, что подвез.

Он вышел, открыл мне дверь:

― Не за что. Подожди.

― Ах да, пиджак. Забери, спасибо.

― Я не об этом.

Развернул меня к себе и поцеловал в губы – один поцелуй. Я приложила ладони к его груди и уткнулась лбом. Он крепко обнял:

― Во сколько у тебя заканчивается репетиция?

Я посмотрела в его глаза:

― Через два часа.

Мое сердце колотилось с бешеной скоростью. Я вынуждена идти на репетицию, а желаю быть в объятиях любимого мужчины. Интересно, что чувствует он сейчас, считая, что мы только встретились? Я люблю тебя Эйран Кристанти, несмотря ни на что, очень люблю!

― Мириам! – навстречу шагала Шели. ― Ты чего такая довольная? Неужели кочерыжка Томас уволился?

― Нет, – рассмешила меня.

― Тогда что? Я тебя не узнаю, подруга.

― Ничего, – а ведь Шейли должна была быть подружкой невесты.

― Знаю, знаю, почему такой взгляд. Это из-за нашего шатена, да? Ну и как он? Куда ездили? О чем говорили? У нас все девочки о нем судачат.

― Прекрасно. И ты все им расскажешь, да?

― Конечно! Все то, о чем ты не скажешь «не рассказывай». Но ты же так не скажешь на все?

― Дамы!

У меня по позвонку холодок пробежал от неожиданности и нежелательности голоса Олдриджа-младшего.

― Мы идем, – я схватила Шели за руку и потянула вверх по лестнице.

Репетиция прошла успешно, за исключением одной мелочи – я постоянно забывала свои слова. Не могла никак сосредоточиться, мысли были далеко и как правильно выразился ужасный, но прозорливый Томас «голову я забыла в красном кадиллаке». Но там я забыла не только голову, но и сердце.

― Чтобы в понедельник без опозданий! – крикнул Томас вслед, когда мы с Шели выходили из театральной школы.

Первым делом я начала озираться по сторонам в поисках красного кадиллака, но его не было:

― Шели, а сколько времени прошло с начала репетиции? Нас ведь задержали еще.

― Уже…, взглянула на телефон, ― чуть больше, чем два часа. Он должен был уже приехать. Вот что за народ такой «мужчины» – бестолковый народ. А где твой телефон?

Я начала ощупывать карманы джинсов – пусто:

― Наверное, забыла его в гримерке. Возможно, он звонил, что задерживается, – уверена, что звонил. Может, там штук десять «неотвеченных». Его глаза, руки, губы не могли лгать – он любит меня, даже и не узнав пока толком, все равно чувствует любовь.

― Девочки, хорошо, что вы не ушли, – из двери показалась Саммер – девушка, которая иногда заменяет меня на выступлениях, ― Мириам, ты телефон забыла. Уф, похолодало на улице. До понедельника!