– Нет. Я болтала с твоей, – женщина на мгновение замялась, – племянницей. А Настя, как тебе известно, не употребляет. Кстати, ты не думал, что она могла…

– Замолчи, Ира.

Он впервые за долгое время назвал жену по имени. Но молчать она не желала.

– Я всегда хотела спросить – ты жалеешь о том ребенке? Который бы мог быть твоим, но…

– Я отлично знаю, что это твоих рук дело. И если ты еще когда-нибудь заговоришь об этом, пожалеешь.

Тимофей говорил спокойно, но Ирина буквально кожей почувствовала его ненависть, похожую на стремительный поток расплавленного железа.

– Ротенбергер догадался, что я – больше не Хранитель, – неожиданно перевел он тему.

– Ты вернешься? – жадно спросила Ирина. Но тотчас сама себе ответила:

– Нет… Ты все равное ему нужен – через тебя можно узнать, кто следующий Хранитель.

– Верно, – сухо подтвердил Тимофей. – Тебе не следует с ним общаться.

Распрощались они холодно и вовсе не по-супружески – а как почти незнакомые люди.

После разговора Ирина бездумно шагала вперед по усеянной солнцем дорожке, и все ее мысли были о прошлом.

А перед глазами стояла десятка пик.

***

То, что Настин телефон остался у него, Ярослав понял не сразу. Лишь спустя несколько часов после ее отъезда, когда вместе с Шейком собирался домой.

Можно было остаться у друга, но Яр решил, что лучше выспится у себя дома, в своей собственной удобной кровати, нежели чем будет ютиться с Шейком на диване или вообще на полу. Он так и не включил собственный телефон, не желая разговаривать с Полиной. А когда вдруг в спальне Вана раздалась громкая звонкая мелодия из оперы «Князь Игорь», Яр понял, что Мельникова забыла свой телефон, и вприпрыжку бросился за ним.

– Он не в себе, – вздохнул Шейк и потер широкими ладонями лицо. Спать хотелось и ему. Они с Ярославом вызвали такси и теперь ждали, когда оно подъедет, чтобы отправиться по домам.

– Она ему нравится, – сказал Ван, который за долгие годы дружбы научился понимать Ярослава.

– Странно она ему нравится, – удивленно произнесла Женя, которая стояла рядом, прижавшись спиной к груди своего парня. Она то и дело украдкой зевала, но упорно не шла спать.

– Это же Зарецкий, – пожал плечами Ван, и в его голосе слышалось веселье. – Весь в противоречиях. Тетя Марго рассказывала, что детском саду он регулярно кусал девочку, которая ему нравилась. В первом классе исправно дарил жуков другой девчонке. А в классе восьмом, когда мы уже вместе учились, доводил одну девятиклассницу по телефону, потому что влюбился. Он ей названивал днями и ночами и каких только пранков не придумал.

– Странно у него любовь выражается, – улыбнулась Женя, поглаживая Вана по руке.

– Яр странный, – согласился тот и легко поцеловал девушку в щеку.

Глядя на них, Шейк лишь тяжело вздыхал – не любил всю эту ванильщину, как говорил сам. Романтика казалась ему чем-то глупым и ненужным.

Ярослав вернулся на кухню с телефоном в руке, злорадно улыбаясь. Трубку он поднять не успел.

– Забыла, – довольным разбойничьим голосом сообщил он и помахал Настиным телефоном. Этот факт так его обрадовал, что он даже забыл о Полине. – Пусть теперь попробует забрать.

– Трофей, – весело присвистнул Шейк. – Давай-ка посмотрим, какие секреты хранит наша грозная дева? Может быть, есть пара фоток из душа?

– Нет, приятель, – тотчас спрятал телефон за спину Ярослав. – Ничего мы смотреть не будем.

«По крайней мере, не с тобой», – подумал он со смешком. В Настины секреты хотелось погрузиться единолично.

В этот момент завибрировал телефон Шейка – подъехало такси, и парни спешно стали собираться.