Мне захотелось немедленно бросить трубку на рычаг и попросить свою секретаршу мисс Блисон больше никогда не соединять меня с этой особой. Я не помнил этого незадачливого художника и не знал, почему он решил свести счеты с жизнью. Ни разу не встречал его вдову. Понятия не имел, что он все эти годы арендовал дом у Эми, и зачем именно сейчас ей взбрело в голову его продавать. И тем не менее, каким-то непостижимым образом оказался главным парламентером в этой истории.

Но Миранда хорошо меня знала. Я не мог бросить трубку, для этого я был слишком цивилизованным.

– Я поговорю с женой. И попробую сам разобраться в ситуации. Где находится этот Джаспер-Лейк?

– В округ Мерримак, на тридцать миль западнее Конкорда. Городок небольшой, скорее поселок на берегу озера, но очень известный. Неужели ты никогда не слышал о Джаспер-Лейк?

– Ни разу.

– Ну как же. Его прославил еще в начале века Максимилиан ЛеВиан.

– Звучит, как псевдоним циркового фокусника. Максимилиан ЛеВиан Великолепный.

– Ты не можешь быть таким дремучим, – недоверчиво сказала Миранда. – Или зачем-то нарочно меня дразнишь. Не может быть, чтобы ты не слышал о ЛеВиане. Это классик американской живописи, он также прославился как поэт, переводчик и исследователь.

Подумав секунду, я решил, что это имя определенно где-то уже слышал. Может быть, видел у знакомых в Бостоне пару картин ЛеВиана в гостиной. Я быстро сделал пометку в блокноте.

– Как давно Пьетро Гаспари жил в этом доме?

– Десять лет, – охотно ответила Миранда.

– Миссис Гаспари показывала тебе арендный договор? Он долгосрочный или ежегодный с правом продления? Каким образом осуществлялись платежи? Была ли предусмотрена возможность приоритетного выкупа недвижимости?

– В том-то и дело… что арендного договора не было, – выдохнула Миранда.

– Как это?

– Был простой письменный контракт, дающий право Пьетро Гаспари на безвозмездное пожизненное проживание в доме.

– Безвозмездное?!

– Именно. Пьетро не платил ни цента. Только сам оплачивал все текущие расходы, ремонт и содержание. Именно поэтому все и думали, что дом – его собственность. Но ты не обратил внимание на слово «пожизненное». В договоре четко указано, что он заканчивается в случае смерти Пьетро или в том случае, если он сам захочет переехать. Ни слова о праве выкупа или о том, что он может передать его другим арендаторам.

– Очень странно.

– Да уж. Он даже Бернадетт не рассказал о том, что лишь живет в этом доме на птичьих правах, когда они поженились два года назад. Представляешь теперь, какой для нее был шок, когда на следующий день после кремации пришел этот поверенный, мистер Чиппинг, и заявил, что Берни должна в двухнедельный срок перевезти все свои вещи, потому что владельцы выставили дом на продажу. А потом еще Берни узнала, что все остальное имущество и картины по старому завещанию остаются брату Пьетро. А ведь тот даже не приехал на похороны! Когда она узнала, что твоя… жена является владелицей дома, то хотела сама поехать в Бостон, найти ее адрес и умолять не выселять ее. Глупый план, так бывает только в романах. К тому же этот дом – вилла Гаспари, как его тут называют – стал местной достопримечательностью. Ты бы его видел! Пьетро все перестроил, расписал стены, сделал резной портик. Туристы специально приезжают полюбоваться на виллу Гаспари. А твоя жена хочет продать землю, чтобы на ее месте построили очередной безликий мотель.

– Послушай, – Миранда набрала побольше воздуха и вновь зашелестела в трубку.– Если вам все эти годы было плевать на дом в Джаспер-Лейк, то может просто оставить все, как есть. Ведь дело не в деньгах, как я понимаю. Если бы Пьетро не умер, то все было бы по-прежнему.