- Что именно, месье? – чтобы лучше его слышать, я сняла капюшон, и волосы тут же намокли от дождя.

Мы остановились, и граф, державший фонарь, ушел вперед, уводя за собой Анну-Ми и де Неваля-старшего. Теперь мы могли говорить, не боясь быть услышанными.

- Я удивлён, - сказал ловчий раздельно, - что шапероны прибыли охотиться на нечисть, не удосужившись разузнать о местных дьявольских преданиях. А ведь все они, как ни странно, связаны с семейством Лагар. Да я и сам не прочь кое-что узнать о дорогом Рауле, хотя он и спас мне жизнь!

- Объяснитесь, - потребовала я.

Но тут из пелены дождя вынырнул граф. Фонаря при нем не было, мокрые волосы прилипли к его щекам и лбу, но даже в темноте было видно, как сверкают в улыбке белые зубы.

- Вы нарочно решили уединиться? – спросил он. – Не слишком романтичное место для любовных признаний.

- А мы вовсе не о любви говорим, - отрезал де Неваль, оттолкнул графа плечом с дороги и пошел к замку.

Лагар даже не оглянулся на него и сделал щаг по направлению ко мне.

- Вы говорили не о любви? Тогда о чём же? – спросил он живо. – О чём, мадемуазель MJV?

- Почему такое любопытство? – ответила я вопросом на вопрос.

- Может, я ревную, - предположил он.

- Де Неваля? – ответила я, как можно презрительнее. – Вы меня разочаровали. А какая трагедия для местных дам! Предмет их воздыханий – содомит!

- Откуда юным барышням известны такие мерзости? – не остался в долгу граф, преграждая мне путь. – Хотите докажу, что вы ошибаетесь?

Мы одновременно смахнули прилипшие волосы со лба, но уходить никто не собирался. Дождь поливал все сильнее, и над Ардешем блеснула молния, а потом до нас докатился глухой раскат грома.

- Приберегите доказательства, - отрезала я, - будете предъявлять их жене.

- Вы колючка, знайте это.

- Не забывайте вы.

- Так о чем вы болтали тут с де Невалем? – вернул разговор в прежнее русло граф.

- Мы говорили о покойниках, - ответила я. – До оскомины скучная тема. Не желаю её продолжать.

- А что показалось бы вам интересным? – спросил он.

- Постойте, дайте поразмыслить, - я приставила палец к носу, изобразив глубокое раздумье.

- Сгораю от нетерпения услышать, что вам интересно, - произнес граф и попытался взять меня за руку, но я проворно отступила.

- Интересным мне сейчас показался бы таз с горячей водой, - сказала я ледяным тоном, - сухая рубашка и теплая постель. Идёмте в замок, у вас гости, а вы о них позабыли.

- Почему же? – он все-таки пошел к замку – медленно, оглядываясь через шаг – иду ли я за ним. - Де Невали – взрослые мальчики, а вы – тоже моя гостья. Или позабыли? Кстати, насчет теплой постели… Осмелюсь предложить вам свою. Она теплая, и мягкая, и я готов охранять вас всю ночь.

- О чём вы, вообще? – я потеряла терпение. – Что вы за человек, если говорите подобные бесстыдства девушке?

- Это – показатель гостеприимства, - запротестовал Лагар.

- Вы – паяц, а не граф, - огрызнулась я.

Мы вошли в замок, и Пульхерия заперла за нами двери, объявив, что де Невали не пожелали остаться и уехали.

- В такую погоду, - граф покачал головой. – Настоящие безумцы.

- Пусть катятся отсюда подальше, - буркнула служанка, покосившись на меня. – Никто не обидится.

Без сомнения, мне и Анне-Ми она желала того же.

- Где моя госпожа? – спохватилась я.

- Поднялась в свою комнату, - ответила Пульхерия с оскорбительным высокомерием. – Сказала, что страшно устала и отправляется спать.

- Мне надо причесать её на ночь и взбить перину, - ответила я, как и полагается примерной компаньонке, коротко поклонилась графу и поспешила к лестнице, пока Лагару не вздумалось снова проявлять свое оригинальное «гостеприимство».