- Откуда ты знаешь? – спросила я сдержанно.

- Знаю – и все. Можешь мне поверить.

 Я решила не спорить без толку, и вкратце передала все, что узнала от преподобного Патриджа.

– Между прочим, нашу дорогую «бабушку» тоже считают ведьмой, - закончила я свой рассказ.

- И старушенция уехала на две недели? – немедленно отозвалась Анна-Ми. – Тебе не кажется это странным?

- Кажется. Но священник клянется, что она чиста. Старушке за семьдесят, выжила из ума и болтает вздор.

- Сестричка нашего графа странно улыбалась, когда мы заговорили о ней, - сказала Анна-Ми задумчиво. – Что ж, если за две недели не произойдет ни одного нападения, проведаем бабушку. Узнаем, как ей отдыхается на водах.

- А что сестричка? – я забрала еще бриошь. – Судя по ее виду, ты хорошо проконопатила ей уши, пока меня не было.

Анна-Ми хихикнула.

- Да, мы отлично побеседовали. Ты же видела – она сбежала от меня, как от волка-людоеда.

- Не шути так, - я не сдержалась и хлопнула ладонью по подлокотнику.

- Не будь суеверной, - отмахнулась Анна-Ми. – Лучше расскажи, как вел себя красавчик-граф. Вы ушли вместе, он не превратился в зверя и не набросился на тебя – значит, чист?

- Еще есть травозная, - перевела я тему разговора, не желая пока говорить о графе, и не желая даже думать о нем. – Завтра схожу к ней, посмотрю, что за дама.

- Вряд ли она замешана, - ответила моя подруга равнодушно. – Ты же знаешь, что эти бабки-знахари – обыкновенные шарлатанки. И все было бы слишком просто – ведьма живет в лесу и нападает на людей. Будь это она, ее забили бы камнями еще в прошлом году. Значит, никто особо в это не верит.

- Или боится, - сказала я многозначительно. – А граф, значит, не возвращался?

- Будто пропал, - ответила Анна-Ми и усмехнулась. – Надеюсь, ты не убила его по подозрению в оборотничестве?

- Очень смешно, - проворчала я.

5. 5. Смех и рыдания

Граф Лагар вернулся только вечером, когда опять пошел проливной дождь. Мы с Анной-Ми и Саломеей пили вечерний чай в гостиной, когда граф вошел – хмурый, перепачканный в грязи, в промокшем насквозь синем камзоле. Кружевные оборки жабо потемнели и уныло обвисли.

- Еще одна жертва, - сказал он, оперевшись плечом на косяк. – Ночью был убит мельник. Возвращался от брата – занял у него пятьдесят серебряных монет и пошел через дюны. Дочь ждала его вечером, поэтому поздно подняла тревогу. Только что нашли его – горло разорвано, денег нет.

Мы с Анной-Ми переглянулись, и она упала в обморок, повиснув на подлокотнике кресла.

Я едва не поморщилась от досады – Анна-Ми слишком увлеклась, разыгрывая неженку. Наверное, ожидала, что сейчас граф снова бросится к ней и унесет в постель на руках, но граф не сделал и попытки, чтобы прийти на помощь, а в комнату протиснулся другой мужчина – молодой, миловидный даже по сравнению с графом, в руках у него был чемоданчик размером локоть на локоть, который он тут же поставил на пол и открыл. Внутри обнаружились пузырьки и склянки и бинты. Мужчина безошибочно выбрал один из пузырьков, выдернул пробку и сунул пузырек под нос Анны-Ми.

Резкий, противный запах разнесся по комнате в одно мгновение, и моя подруга громко чихнула, отворачиваясь.

- Ну вот, даже кровь пускать не понадобилось, - обрадовался мужчина, загоняя пробку в пузырек. – Что же вы, Рауль! Разве можно сообщать такие новости нежным дамам вот так – в лоб? Прошу прощения, - он поклонился Саломее и Анне-Ми, а по мне лишь скользнул взглядом, рассеянно улыбнувшись.

- Да, надо было проявить побольше деликатности, - согласился граф. – Располагайтесь, Жером. Я переоденусь, а потом мы выпьем с вами по рюмочке чего-нибудь очень крепкого.