Он сходил в коридор и, порывшись в Катиной сумочке, извлек телефон.
На экране мобильника высвечивалось имя звонившего.
«ОперСедов», – прочитал он, искренне удивляясь простоте и наивности жертвы, не придумавшей ничего лучшего, как записать таким вот образом контакты угрозовца.
Вернувшись в комнату, Колкин поднес экран к Катиным глазам. Увидев надпись, девушка зажмурилась и сжалась комочком, словно в ожидании удара.
Это определенно развеселило Колкина. Однако бить, связанную и лежащую на полу рабыню, он не хотел: ну что это за удовольствие? Да и зачем, собственно? Ведь впереди ее ждала куда более болезненная процедура, а его – непередаваемое по ощущениям удовольствие.
Терпеливо дождавшись, когда вызов прекратится, Александр зашел в меню телефона. Выбрав пункт «Написать сообщение», он набрал пару строк только что звонившему абоненту.
«Не могу говорить. Все в порядке, он не появлялся»
Клик!
СМС-ка полетела оперативнику из уголовного розыска.
Спустя десяток секунд Седов подтвердил.
«ОК»
Удовлетворенно кивнув головой, Колкин приступил к основной задумке. Достав из кармана раскладной швейцарский нож, он раскрыл его и оценил остроту заточки.
«Безупречно. Даже ойкнуть не успеет» – определил садист на глаз, филигранно заточенный клинок.
Маньяк шагнул к бьющейся в углу в истерике Кате. Грубо наступив ей одной ногой на грудь, он с силой прижал ее к полу и, присев на корточки, ухватился за левое ухо.
– Скажи, девочка, чи-и-из!
В следующую секунду брызги алой крови обагрили недавно поклеенные обои съемной квартиры.
– Не реви! – гаркнул он в лицо Катерине. – Поздно ныть и слезы проливать! К тому же зачем они теперь тебе, если глаз у тебя больше нет?..
Глава 7
– Седов, ты что, дебил? – прокурорский следователь по особо важным делам по фамилии Власенко, уперев руки в стол, с угрозой подался вперед и уставился тяжелым взглядом на молодого оперативника. – Как можно было с потерпевшей заранее не обговорить систему ответов на вопросы? Всегда же существует вероятность, что маньяк выследит жертву и совершит повторную попытку нападения!
От распиравшего его возмущения, грузный мужчина с трудом подбирал правильные слова.
– Если бы ты сразу догадалась, этот сучок сейчас сидел бы здесь, в моем кабинете, а не расхаживал по Москве в поиске очередной жертвы. Ты хоть это понимаешь?
Молодой парень спортивного телосложения за столом напротив молчал, понуро опустив коротко остриженную голову на могучую грудь.
– Это уже третье нападение чертова психа за последние три месяца! И, заметь, Седов, он не просто психопат, это маньяк с определенными ритуальными действиями. Он сначала обривает жертв, затем отрезает мочку уха, а тем, кто его ослушался – выкалывает глаза. Это что ж за изверг такой у нас завелся? Старлей, ты хоть, понимаешь, что это может означать?
Не в силах больше сдерживаться, оперативник встрепенулся и, кинув быстрый взгляд на следователя, глухо ответил:
– Да, Геннадий Петрович, я все отлично понимаю. Маньяк входит во вкус. Он почувствовал безнаказанность и… это чревато тем, что он может пойти намного дальше. Если уже не пошел намного и намного дальше… и страшнее первых экспериментов.
– Это, конечно, ты правильно рассуждаешь, теоретик, – Власенко раскраснелся и стал нервно разминать пальцы рук. – Только вот ты, наверное, не знаешь, Седов, что меня уже второй раз за этот месяц в Генеральную прокуратуру на ковер к начальству вызывают. Мы ведь с тобой живем и работаем не где-нибудь в Урюпинске, а в столице нашей родины. И нашим генералам очень не нравится, что рядом с ними, их женами и детьми по улицам разгуливает новый Чикатило. Ты понимаешь, о чем я, Седов?!