– Ночь прошла спокойно?

– После маленького шоу, которым Амелия нас побаловала, не было ни шороха. Надеюсь, она не собирается повторить этот аттракцион на бис. Меня чуть не стошнило.

– Во всяком случае, наше привидение умеет привлекать к себе внимание, – Харпер остановился перед высокой пышной магнолией. – Итак, нам нужны побеги этого сезона. Чуть толще карандаша. С хорошо развитыми почками. Как этот.

Он потянулся вверх и аккуратно опустил веточку.

– Понятно. Что дальше?

– Срезаем в том месте, где росток становится деревянистым, – Харпер достал из рабочей сумки секатор. – Зеленые побеги еще слишком слабые, нам они не подойдут. – Срезав веточку, Харпер опустил ее в ведро с водой. – Ни в коем случае нельзя допускать высыхания. Высохшие побеги не срастаются. Теперь выбирай ты.

Хейли начала обходить дерево, но Харпер поймал ее за руку:

– Нет, лучше работать с солнечной стороны.

– Как скажешь, – выбирая подходящую ветку, Хейли от напряжения закусила нижнюю губу. – Как насчет этой?

– Подходит. Срезай.

Забирая секатор, Хейли оказалась так близко, что Харпер вдохнул ее легкий аромат, который – вместе с запахами садовой зелени – всегда действовал на него, как удар под дых.

– Сколько тебе нужно веточек?

– Около дюжины.

Он сунул руки в карманы и наклонился, чтобы следить за ее руками… и дышать ею. Харпер Эшби сказал себе, что страдает ради благого дела.

– Я редко работаю на делянках. Здесь все иначе, – Хейли потянула вниз другую веточку, оглянулась на Харпера, и он кивком одобрил выбор. – Я привыкла выставлять товары, болтать с покупателями, продавать.

– У тебя это здорово получается.

– Но здесь я чувствую живое дело. Стелла во всем прекрасно разбирается. И Роз. Твоя мать вообще знает все на свете. Я люблю учиться. Чем больше знаешь, тем лучше продаешь.

– А я скорее проткнул бы себе глаз веткой, чем торговал бы изо дня в день.

Хейли улыбнулась:

– Ты же в душе одиночка, не так ли? Я бы с ума сошла, если бы, как ты, целыми днями сидела в теплице. Я люблю общаться с людьми. Мне нравится слушать, что они ищут и почему. И продавать я люблю. «Посмотрите, какая прелесть, и выложите за нее денежки!»

Хейли рассмеялась и опустила в ведро очередную веточку. Не дождавшись ответа, она продолжила:

– Вот почему вам с Роз нужен кто-то вроде меня. Я продаю, а вы можете с легким сердцем прятаться в пещерах со своими растениями.

– Думаю, нас всех этот порядок устраивает.

– Вот, дюжина. Что дальше?

– Здесь у меня побеги от материнских растений, уже пустившие корни.

Хейли посмотрела вниз на рассадную грядку с рядом прямых тонких ростков.

– Вижу. Хм-м. Ты стимулируешь рост корней материнского растения, затем берешь корневую систему и поздней осенью высаживаешь в открытый грунт.

– Ты что-то читала?

– Я же сказала, что люблю учиться.

– Вижу.

И это его в ней привлекало. Харпер никогда прежде не встречал женщину, которая интересовала бы его физически, эмоционально и разделяла бы его любовь к садоводству…

– Ладно. Берем острый как бритва чистый нож и снимаем все листья с веточек, которые только что срезали. Оставляем один маленький кусочек – черешок.

– Я знаю, что такое черешок, – пробормотала Хейли, следя за руками Харпера.

Хорошие руки. Ловкие, сильные, уверенные и, несмотря на порезы и мозоли… или, быть может, благодаря им по-мужски изящные. И сам он точно такой же: сочетание аристократизма и простоты.

– Я обрезаю мягкий кончик с верхушки. Видишь? Теперь смотри внимательно, – Харпер повернулся, чтобы Хейли лучше видела, и их головы почти соприкоснулись. – Нам нужна первая почка у основания, где чуть ниже мы врежемся в стебель. Разрез изгибается и идет вниз, затем второй надрез обходит почку сверху и возвращается к первому. И… – Он протянул ей черешок.